Победители и побежденные. Полководцы СССР и Германии. 1941-1945

Руководивший авиационными коммуникациями под Демянском полковник люфтваффе Фриц Морцик впоследствии занимался организацией воздушного моста для окруженных немецких войск в Сталинграде. Но наученные горьким опытом советские командиры позаботились о мощном противодействии. Войскам Паулюса полковник Морцик помочь не сумел.

Однако до победы под Сталинградом Красной армии оставался еще год тяжких испытаний.

Между Ржевом и Сталинградом

5 апреля 1942 года вождь Третьего рейха Адольф Гитлер подписал директиву, которая провозглашала одной из главных целей грядущего летнего наступления немецких войск – нефтеносные районы Кавказа.

А 11 апреля фюрер собрал на совещание командование сухопутных войск и распорядился разработать все необходимые для этого наступления документы и материалы. Операция получила кодовое название «Блау». Направление главного удара тщательно маскировалось – для этого была проведена целая кампания по дезинформации, которая называлась «Кремль». В конце мая был даже издан приказ: «Разгромить вражеские войска, находящиеся в районе западнее и южнее столицы противника, прочно овладеть территорией вокруг Москвы, окружив город, и тем самым лишить противника возможности оперативного использования этого района».

При этом были приняты меры, чтобы русская разведка не прошла мимо этого «совершенно секретного» документа. На московском направлении демонстративно велась подготовка к наступлению, над московским регионом летали самолеты фоторазведки.

Справедливости ради надо сказать, что, несмотря на всю эту активность, до советского руководства все же доходила информация об истинных намерениях Гитлера. Уже 18 марта 1942 года Главное разведывательное управление Красной армии докладывало: «…центр тяжести весеннего наступления будет перенесен на южный сектор фронта с вспомогательным ударом на севере при одновременной демонстрации на центральном фронте против Москвы… Для весеннего наступления Германия вместе с союзниками выставит до 65 новых дивизий… Наиболее вероятный срок наступления – середина апреля или начало мая». Аналогичные сведения вскоре были добыты по линии НКВД: «Главный удар будет нанесен на южном участке с задачей прорваться через Ростов к Сталинграду и на Северный Кавказ, а оттуда по направлению к Каспийскому морю. Этим немцы надеются достигнуть источников кавказской нефти. В случае удачи операции с выходом на Волгу у Сталинграда немцы наметили повести наступление на север вдоль Волги…»

В конце марта 1942 года в Ставке состоялось совещание, на котором обсуждалась Харьковская наступательная операция. Жуков (и согласный с ним Шапошников) предлагал ограничиться активной стратегической обороной, чтобы «измотать и обескровить противника в начале лета», и только после этого перейти в наступление, а пока ограничиться наступлением в полосе Западного фронта. Его мнение было отвергнуто. Но начавшееся успешно харьковское наступление захлебнулось – со стороны его южного фланга (со стороны Краматорска) последовал удар танковой группы Клейста. Но переоценившие свои (вернее, недооценившие вражеские) силы командующий направлением Тимошенко и член Юго-Западного фронта Хрущев сделали попытку убедить Верховного Главнокомандующего в том, что опасность со стороны немецкой танковой группы преувеличена и наступление Красной армии продолжается успешно… Жуков в своих «Воспоминаниях и размышлениях» так описал этот эпизод: «Существующая версия о тревожных сигналах, якобы поступивших от Военных советов Южного и Юго-Западного фронтов в Ставку, не соответствует действительности. Я это свидетельствую, потому что лично присутствовал при переговорах Верховного».

Владимир Дайнес в биографии Жукова пишет: «Буквально с каждым днем ухудшалась ситуация на юге. Разгромив советские войска в Крыму и под Харьковом, противник полностью взял в свои руки стратегическую инициативу и стремительно двигался к Волге и на Кавказ. Воцарилась гнетущая атмосфера. В ближайшем окружении Жукова настроение резко ухудшилось: Георгий Константинович опять ходил чернее тучи, стал нервничать и порой «срывался» на подчиненных».

И неудивительно – фронтовых резервов у Ставки не осталось, тяжелое положение Красной армии вскоре могло превратиться в катастрофическое… Планируя захват нефтеносных районов Кавказа, в конце июня 1942 года немецкие войска, нанеся мощный удар по позициям Брянского и Юго-Западного фронтов, прорвали оборону Красной армии и совершили рывок в направлении Воронежа (частично захваченного 6 июля 1942 года) и к Дону. Советские войска оказались отброшенными за Дон и к середине июля вермахт, развернувший наступление в большой излучине на Сталинград, прорвал стратегический фронт нашей армии на глубину 150–400 км.

Жуков о соотношении сил