Победители недр

Мареев посмотрел на часы, висевшие на стене, внезапно поднялся и, не прощаясь, направился к выходу.

Глава 2 Встреча друзей

Три года назад разошлись пути Мареева и Брускова после двенадцати лет совместной учёбы и работы. Мареев остался геологом и горняком. Брусков от горного машиностроения перешёл к электротехнике и уехал в Туркмению, в лабораторию Ашхабадского научно-исследовательского института.

Теперь они вновь сидели в комнате Мареева. Её убранство чем-то напоминало комнату Клуба новой энергии. На столе, на подоконнике, за шкафами лежали свёрнутые в трубки чертежи различных размеров. Всюду на стенах висели строгие и чёткие сетки схем, разрезов и рисунков. И на всех листах, маленьких и больших, повторялся разрез огромного снаряда, похожего на орудийный, — удлинённой, цилиндрической формы, с плоским днищем и конической вершиной, которую покрывали, как черепица, многочисленные острые пластинки.

Товарищи сидели у окна перед круглым столом. Наступали сумерки. Москва рассыпалась перед ними гигантским многоцветным созвездием. Огни играли, то взвиваясь в темнеющее, наливающееся фиолетовой краской небо, то собираясь в фантастические костры и пожары. Мощный равномерный гул вносил в раскрытые окна какое-то особое чувство спокойствия, уверенности, нерушимой безопасности…

— Не спорю, — медленно и задумчиво сказал Брусков, — всё, что ты мне изложил, — правильно. Но надеюсь, ты всё это рассказал мне не для того только, чтобы познакомить меня ещё с одним источником энергии. Очевидно, ты уже подошёл практически к проблеме использования подземной теплоты. И при этом с размахом, не меньшим, чем у Парсонса.

— Размах гораздо больше.

— Ого!

— Да, Михаил! То, о чём мечтал Парсонс, перестало быть невозможным. Я вооружён лучше него.

— Объясни, пожалуйста!

— Вот послушай… Чтобы добраться до высоких температур, Парсонс в своё время предлагал вырыть шахты глубиной в несколько километров. Но как это сделать, указать он не мог. Современная ему металлургия и машиностроение не могли дать необходимых машин и материалов. А вопрос о металле — задача первостепенной важности.

— И ты её решил?

— Думаю, что да! Достигнуть области высоких температур сможет машина, сконструированная мной из новейшей легированной стали, твёрдой, чрезвычайно жароупорной, стойкой против всех химических влияний и воздействий, которые могут встретиться на пути в недра земли. Это будет стальной крот, которого не остановят ни самые твёрдые горные породы, ни сильнейший подземный жар. Он будет вгрызаться в толщу земли всё глубже и глубже, пока я его не остановлю.

— Ну, а дальше? — Брусков подтянул своё тяжёлое кресло поближе к Марееву. — Дальше? Как ты будешь выбрасывать породу на поверхность из шахты?

— В том-то и дело, Михаил, — улыбнулся Мареев, — что никакой шахты не будет. Мне она не нужна. В этом основное отличие моей идеи от тяжеловесного проекта Парсонса.

— Так что же будет? — нетерпеливо спросил Брусков. — Предположим, твоя машина зароется в землю… А дальше? Что она там будет делать?

— Она остановится на той глубине, где будет необходимая для моих целей температура. Там будут установлены термоэлементы…

— Термоэлементы?! — Брусков привстал, схватившись за край стола. — Ты говоришь — термоэлементы?!

— Ну да! Не стану же я прибегать к тому примитивному способу превращения тепловой энергии в механическую, который предлагал Парсонс: образованию водяного пара. Парообразование поглощает массу энергии, а отдаёт в виде полезной механической работы совершенно ничтожную её часть.

Брусков глубоко сидел в своём кресле. Он закрыл глаза, крепко зажал в кулаке подбородок, а его большие, слегка оттопыренные уши всё больше покрывались краской.

Мареев знал эти признаки сильного волнения и напряжённой работы мысли. Он усмехнулся и продолжал, как будто ничего не замечая:

— Парообразование слишком неэкономный процесс, дорогой мой. Во-первых, вода, чтобы превратиться в пар, требует огромного количества тепла. Затем, водяной пар, прежде чем дойдёт до подземной паровой турбины, уже потеряет огромную часть полученной энергии. Наконец, надо учесть потери на конденсацию и потери энергии в самой машине, обычные в таких случаях. В результате не более десяти-двенадцати процентов тепла будет использовано для эффективной работы.

— Да… да… конечно… — бормотал Брусков, — но термоэлементы… термоэлементы… Что за идея?!

— Я пришёл к заключению, — продолжал Мареев, — что строить проект в расчёте на использование пара — невозможно. Игра не стоит свеч. Совсем другое дело термоэлементы. Здесь тепловая энергия непосредственно превращается в электрическую. А электроэнергию легко передать на поверхность земли почти без потерь.

— Всё это хорошо… — перебил Брусков. Он вскочил с кресла и стремительно прошелся по комнате. — Но термоэлементы?! У тебя есть уже проекты, расчёты?