Победители недр. Рассказы

– Гм… – с сомнением промычал Брусков, – а может быть, его тяжесть и, следовательно, его длина настолько велики, что небольшого усилия было достаточно, чтобы помочь ему опуститься с большой высоты?

– Может быть, и так, – согласился Мареев. – Но я хочу надеяться, что именно моё предположение правильно…

– Что же оно даст нам, если подтвердится? – спросила

Малевская.

– Тогда есть лишь одно средство ликвидировать разрыв фидера и получить ток с поверхности. Средство, правда, рискованное, но оно даёт известные шансы на успех в том довольно безнадёжном положении, в котором мы находимся. Мы должны испробовать всё, что таит в себе хотя бы небольшую надежду на спасение.

– О чём ты говоришь, Никита? О каком средстве? –

нетерпеливо спросил Брусков.

– О торпеде.

– О торпеде?! – вырвалось одновременно у Брускова и

Малевской.

– А я всё время думал о ней! – восторженно закричал

Володя. – Ну, честное пионерское! Я сразу подумал о ней!

– Конечно, – задумчиво произнёс Брусков. – Если исходить из того, что разрыв где-то близко… Но мне кажется, что он произошёл очень далеко от нас.

– Надо убедиться в этом, насколько возможно, – заметила Малевская.

– Но как же торпеда будет искать место разрыва? –

продолжал спрашивать Брусков. – Эту ничтожную точку в огромной толще над нами?

– Я знаю… – опять раздался срывающийся голос Володи. – Мне кажется, что это можно сделать… Если я не ошибаюсь…

Он стоял у стола, смущённый, нетерпеливый.

– Ну, говори, – подбодрил его Мареев.

– Торпеда должна выйти из снаряда вертикально и всё время подниматься рядом с проводами… до тех пор, пока не встретит места их разрыва… или пока позволят аккумуляторы…

– Володя, – рассмеялся Мареев, – обещаю тебе, что в следующую подземную экспедицию я без тебя не отправлюсь! Тебе никогда больше не придётся пробираться в снаряд зайцем! Он совершенно прав, – повернулся Мареев к Малевской и Брускову. – Именно так я представлял себе поиски места разрыва при помощи торпеды.

– Но ведь ты говорил, Никита, что снаряд не может подниматься вертикально, – сказал Брусков. – Почему же ты думаешь, что это сможет сделать торпеда?

– Нельзя же сравнить мощность моторов там и тут в отношении к весу каждого снаряда.

– Да… – протянул Брусков. – Я этого не учёл… – И

неожиданно добавил: – Ну, что же! Я готов отправиться в торпеде хоть сейчас.

– Нет! – категорически заявила Малевская. – Ты один не управишься. Я отправлюсь с тобой… Правда, Никита?

– Правда только в том, Нина, – сказал Мареев, – что он один не управится.

– Пожалуй, одному, в самом деле, не годится, – согласился Брусков.

– К сожалению, – продолжал Мареев, – двум в торпеде не поместиться. Она рассчитана только на одного человека.

В противном случае, не ты, Нина, а я отправился бы с ним.

Разочарование и досада промелькнули на лице Малевской.

– Как же быть?

– Придётся попробовать одному, раз нет выбора, –

сказал Брусков.

– Михаил… – запинаясь, произнес Володя, – а я?.. Я

ведь с тобой работал в торпеде. И было не очень тесно…

Разве я не смогу тебе помочь? Никита Евсеевич, пожалуйста, разрешите… я ведь понимаю в электротехнике…

От волнения голос у Володи дрожал, лицо то бледнело, то краснело, глаза с мольбой и страхом попеременно останавливались на Марееве, Брускове и Малевской.

Это неожиданное предложение вызвало жестокий спор среди участников заседания. Малевская категорически возражала против намерения Володи. Она считала недопустимым участие ребёнка в таком опасном деле. Однако

Брусков вступился за Володю. Володе, говорил он, грозит гораздо большая опасность, если его, Брускова, попытка окажется неудачной. Он Володю знает, да и все его знают, – он будет очень полезен в торпеде.

Спор продолжался всё более ожесточённо. Он закончился лишь тогда, когда Мареев заявил, что в интересах экспедиции он присоединяется к мнению Брускова.

Глава 15. КАТАСТРОФА

Из широкого, мешковатого скафандра тёмно-зелёного цвета выглядывает счастливое Володино лицо. Малевская обнимает и целует его в последний раз.

– Володя! Влезай, живее!..

Голос Брускова, глухо звучащий из стальной утробы торпеды, не позволяет затягивать прощание.

Володя наспех целует Малевскую и вырывается из её объятий. Мареев крепко пожимает его небольшую, ещё по-детски пухлую руку, на которой болтается широкая перчатка от скафандра. На спину Володи, нагруженную плоским ящиком с аппаратом климатизации, свисает шлем, прикреплённый к воротнику скафандра и поблескивающий огромными круглыми стёклами очков. Володя быстро ощупывает шлем, проверяет на своём поясе электролампу, запасную батарею к ней, небольшой топорик и, взмахнув на прощанье рукой, лезет под низкий треножник электрического домкрата, на котором стоит длинная, похожая на гигантский артиллерийский снаряд торпеда. Её чешуйчатая тупоносая вершина уставилась прямо в центр выходного люка снаряда.

Володя проскользнул в выходной люк торпеды и по нескольким стальным прутьям в горле люка, прикреплённым изнутри, взобрался наверх к Брускову и стал рядом с ним, втиснувшись в узкое пространство цилиндрической камеры.

– Ты готов, Володя?

– Готов, Миша!