Победители недр. Рассказы

– Движется… Вегенер сам несколько раз пытался проверить свою теорию. Он, например, ездил в Гренландию, чтобы там из года в год измерять разность географических долгот между Европой и Америкой. Ясных и точных результатов он не получил, а во время своей последней экспедиции он там погиб. Но подобные же исследования велись в других местах. После смерти Вегенера профессор

Эскланген доложил Парижской академии наук, что в результате более чем десятилетних исследований установлено смещение долгот Америки в среднем на полтора метра в год.

Володя не удержался и шумно выразил свой восторг.

Он вскочил со стула и захлопал в ладоши:

– Молодец Вегенер! Вот это здорово!

– Ты всё о Вегенере?! – послышался голос Малевской, спускавшейся из шаровой каюты. – Я вижу, что ты хочешь и Володю сделать фанатиком этой идеи. А о всех возражениях против неё ты ему, небось, не говорил?. По-моему, это неправильно…

– А что, разве Вегенер не прав? – насторожился Володя, переводя глаза от Мареева к Малевской.

– Сейчас трудно сказать – прав он или не прав. Во всяком случае, многие крупные учёные не согласны с теорией Вегенера, но наука, вероятно, скоро окончательно рассудит этот спор. А теперь, – решительно закончила

Малевская, – ужинать и спать! Живо!

Через полчаса Володя мирно спал в своём гамаке.

Шаровая каюта погрузилась в синий полумрак, и только над лабораторным столиком Малевской, совсем низко, сиял конус яркого света, в котором золотились свисавшие пряди её волос.

Глава 18. ЭЛЕКТРОСТАНЦИЯ В НЕДРАХ ЗЕМЛИ

Мареев сидел у маленького столика в буровой камере, глубоко задумавшись.

Что предвещают эти непонятные скачки температуры?

Являются ли они грозными вестниками далёкого, непрестанно кипящего магмового бассейна или всего лишь спокойным дыханием застывающего в течение тысячелетий лакколита, уже потерявшего связь с материнским очагом магмы? Как узнать значение и смысл таинственных температурных скачков? От этого зависит решение задачи

– строить или не строить здесь подземную электростанцию. Судьба всей экспедиции связана с правильным ответом на этот вопрос. До сих пор повышение температуры шло быстрее, чем ожидалось, но всё же довольно спокойно и равномерно. Может быть, объяснение кроется здесь?

Если бы впереди лежал кипящий бассейн магмы, температура, вероятно, возрастала бы резче… Кроме того, почему влияние такого мощного источника тепла начало сказываться только на глубине десяти километров, а не раньше?

Надо выждать результатов дальнейшего продвижения снаряда. Вопрос должен решиться на следующей тысяче метров.

Мареев так задумался, что не слышал, как Малевская спустилась из шаровой каюты и приблизилась к нему. Он вздрогнул, когда услышал совсем близко от себя её голос:

– Никита!.

Он не сразу отозвался.

– Никита, вот последний анализ породы… Температура всё повышается, как и раньше.

Мареев схватил листок бумаги и углубился в изучение его.

– Да… – произнёс он наконец. Голос его звучал глухо. –

По всему видно, что мы достигнем необходимой температуры значительно раньше… на меньшей глубине… Садись, Нина, нам нужно поговорить. Работа нашей электростанции запроектирована на температуре породы от четырёхсот пятидесяти до четырёхсот пятидесяти пяти градусов. Мы уже достигли трёхсот восьмидесяти и пяти десятых градуса. Если так будет продолжаться и дальше, то через пять–шесть суток, на глубине менее четырнадцати километров, мы очутимся в условиях, подходящих для устройства электростанции… Сокращение пути снаряда может, конечно, только радовать. Но меня беспокоит причина такого быстрого возрастания температуры… Почему – ты сама понимаешь.

– Мне всё же кажется, что возрастает она достаточно равномерно, без больших скачков. Скорее всего, причиной возрастания является остывающий лакколит.

– Почему ты так думаешь?

– По-моему, присутствие расплавленной магмы невозможно, хотя бы уже по одному тому, что абсолютно не заметно её влияния на температуру поверхностных слоев земной коры.

– И ты, оказывается, такого же мнения?! – обрадовался

Мареев. – Мне это приходило в голову. Пожалуй, мои опасения действительно необоснованны. Во всяком случае, ближайшая тысяча метров нам многое покажет. Теперь другой вопрос. Мы достигнем необходимой температуры раньше, чем рассчитывали, то есть через пять–шесть суток.

Какого ты мнения о здоровье Михаила?

Малевская задумалась.

– Ему значительно лучше, – сказала она. – Но в такой короткий срок он вряд ли поправится. Щетинин сказал, что он гарантирует полное выздоровление дней через десять.

– О, это было бы великолепно! Не забудь, что нам потребуется немало времени на подготовку свободного пространства для станции. Мы это сделаем без него, а когда можно будет приняться за установку и монтаж батарей, он будет уже вполне здоровым… Как будто всё складывается недурно… Мы близки к цели.

– Я страшно рада, Никита. Только бы установить станцию, пустить её скорее в ход!

– Дать ток на поверхность… Добиться нового триумфа советской науки и техники… Ради этого стоит рисковать, –

убеждённо закончил Мареев.