Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА III

Елпидифор как увидел это вопиющее благодушие, так сразу нахлобучил бровь, вставил в арбалет стрелу со смещенным центром тяжести, подозвал Мелево пальцем, чтобы тот следовал за ним, заикнулся Копуше по рации, мол, смени наводку, и попер на компанию. Ягиня в этот момент уже выхлебала свое бандитское пойло, отложила пустую емкость в сторону и, поставив свою каракулю под контрактом, подсунула его на подпись Чоху. А гостем колдуньи, если кому еще до сих пор не понятно, оказался, конечно же, не кто иной, как бог смерти Чох, и явился он сюда, к вечной молодухе-чернокнижнице, послушать новые юридические изречения старой союзницы.

Ведьма после приобретения в собственность незабвенной канцелярской принцессы, как она и обмолвилась на политическом рандеву с Полканом Тринадцатым, решила навсегда освободиться от долгового гнета Чоха, принеся ему в амурное жертвенное употребление самое дорогое тело планеты, забродившее, между прочим, на его же собственной (то есть Чоха) яблочной основе. Ничего не скажешь, изобретательная голова развилась у проклятой паразитки на гнилой эгоистической почве, куда там нашему премудрому Полкану до ее подлых антигуманных разработок! Пригласила она, значится, Чоха на нетелефонную разборку, выложила на стол свой оттаивающий аргумент и попросила взамен все то же самое, что уже имела, только без всяких там унизительных условий. Бог как узрел наполненную плотью безудержную женскую конфигурацию, так и заерзал на раскладном троне, замычал, заскрипел, закипел. Чуть не спекся несчастный ловелас от внутренней похотливой жары, позабыв о своих поднебесных интердевочках. Вскочил с прожженного места, забегал вокруг отмякающей красоты, обнажив голодный инстинкт, засуетился, не зная, с какого ракурса к ней подойти, как вдруг донеслась до его внимания некорректная посторонняя реплика:

– Эй ты, поганка бледная, а ну-ка, распакуй нам невесту, лапочку, из стеклянного заточения и встань-ка к столу в согнутую позицию для двусмысленного полицейского ощупывания!

Это у Мелева, подошедшего к переговорщикам на расстояние гранатного броска, не выдержала периферийная нервная система. Насколько мог учтиво обратился он к бессовестной заклинательнице и со злости откусил у динамита чеку. Однако бог в законе Чох, прикованный похотью к восхитительной малолетке, не сразу постиг, кого позвали, воспринял грибное обращение на свой счет, обернулся на призыв и, недовольно гримасничая, переспросил:

– Извините, это вы меня с масленком сопоставили?

– И тебя тоже, – размахивая взрывчатыми веществами, завелся людоед. – Убери копыта с девичьего вымени и захлопни челюсть, а не то я твои жадные слюни прикладом подотру.

– Мелево, Мелево, акстись, – пронзительно одернул лесничий опрометчивого однополчанина, – не груби незнакомому существу, не подрывай мне авторитет.

И совсем по-другому, на интеллигентном жаргоне, высказал Елпидифор Чоху свое мягкое приказание:

– Зря волнуетесь, товарищ хороший, нам на вашу персону глубоко начхать. Если желаете, можете убираться отсюда на все четыре полюса, пока артиллерия не открыла профилактическую зачистку вашей пирушки. Претензия у нас одна – к вот этой вот блевотной кикиморе, которая воровским способом овладела драгоценным народным достоянием – неохватных величин девицей Архицель – и неведомо что хочет с нею сотворить. А на вас мы, как я уже отметил, смотрим сквозь пальцы и ждем вашего скорейшего сматывания удочек.

Сраженный непочтением к своей олимпийской особе Чох сначала немножко даже растерялся под праведным охотничьим натиском и в первую минуту не сообразил, чем его церемонность покрыть. От убийственной ненависти у Чоха мозги заело, и ноги отказались напрягаться, и хорошо еще, что сильфиды в следующий миг успели поймать расслабившегося небожителя в его передвижной престол, а то, растянувшись на чувствительной земной жесткости, подучил бы поднебесный жилец легкую эфирную травму. Однако если Чох ничего не смог сболтнуть себе в оправдание, то уж ведьма-то не стала литературно обрабатывать свой гнев и выдала нашим смельчакам полноценную красноречивую ремарку:

– Как ты меня назвал, таежный пешеход? Ты, пенек в танкистской шапке, победитель енотов и бобров, как ты смеешь охарактеризовывать меня фольклорной лексикой и семиотикой? Да ты хоть знаешь, какое мясное пюре в синюге я могу из тебя извалять при помощи ворожейских приемов? Да стоит мне только щелкнуть пальцем, чтоб моя летающая кухонная бензопила нашинковала тебя мелкой стружкой в охотничий салат или поющий асфальтовый каток попросту отутюжил твой контур на гудроне. А ты, пьяный околоточник с тротиловыми трещотками, – повернула ведьма свою внешность на Мелево, – ты как оказался в союзе с этим королем заповедников? Мало, что ль, тебя с твоим приятелем отходила по мордам в прошлый раз моя волшебная осиновая колотушка? За добавкой пришел? Что ж тогда напарника с собой не прихватил, ты, винно-водочный отсос?