Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА V

— Запрыгивай в лоток с мороженым! Да и поехали!

Эля спорить не стала, хотя ожидала увидеть сказочных оленей или карету из чистого золота. Но когда крышка лотка захлопнулась за нею, девочка ощутила себя в кадиллаке с телевизором, баром и прочими удовольствиями и развлечениями. Не успела она как следует рассмотреть всё, как дверца автомобиля открылась, и она увидела перед собой прекрасного юношу, красивее в тысячу раз, чем Пашка.

— Прошу вашу руку. — Эллочка изящно протянула ему свои пальчики, которые смущённо выглядывали из гипсового рулона. — Не смущайтесь, как только договор с королевой будет подписан, вы станете абсолютно здоровой и ещё прекрасней.

Дорога к дворцу была хрустальной, и по обе стороны росли фруктовые деревья. Розы на клумбах испускали аромат, который заставлял забывать обо всем на свете. Увидев удивление Эльвиры, юноша сказал:

— А вы что, думали увидеть здесь громады льда и кусты с мороженым? Нет, милая барышня, мы здесь все люди, и ничто человеческое нам не чуждо.

— А давно ты здесь?

— Около двухсот лет.

— Но тогда же не было компьютеров!

— Были игральные карты!

— И даже такое пустяковое развлечение может подарить такую прекрасную жизнь?

— Прекрасную? Нет, милая барышня, игральные карты — исчадие зла. Многих молодых людей карты завели в пропасть.

— Это как? Они убили себя?

— Именно. Все по-разному сами ушли из жизни. Вначале успех, затем — отчаяние.

— Так ты тоже… не живой? А я?

— Потом всё узнаешь.

* * *

— Ну, слушаю твоё условие, — сказала королева. Увидев её, Эллочка чуть не упала с кресла.

— Это Вы?

— Да, знаешь ли приходиться превращаться, что бы не сильно отличаться от всех Аутов.

— А кто это — Ауты?

— Так называется население моего царства. Это бывшие люди, которые посчитали, что Земля не для них, слишком умных, бесстрашных и красивых. Здесь они останутся навсегда молодыми, но если они покинут этот мир и вернутся на Землю, они сразу же станут глубокими стариками. Итак, перед подписанием нашего договора я выполню любое твое условие.

— Наконец-то! Я хочу, чтобы Павел Сафронов любил только меня! Чтобы у меня были веснушки! А у Варвары они навсегда исчезли, и Пашка забыл её.

— Зачем тебе это, ведь вы больше никогда не встретитесь? А впрочем, не ты первая желаешь этого, — и немного задумавшись, добавила: — И не ты последняя.

* * *

— Сегодня ребята наряжают в школе рождественскую ёлку. Пойдём помогать? — Повязывая шарфик, сказала Варвара.

— Мне ваши рождественские праздники не интересны, а тем более с такой девочкой, которая красится и обесцвечивает волосы, мне вообще стыдно появляться в общественных местах.

— Ты что, Павел! Я в жизни своей даже к косметике не притрагивалась! У нас её и в доме нет! Бабушка говорит, что естественный цвет волос всегда украшает всякого человека!

— Прекрати, Варвара! Ты ещё и лицемеришь! Лучше в зеркало посмотри, если моих слов для тебя недостаточно. А твои веснушки? Какой они тебя делали милой, твои веснушки выделяли тебя из всех девчонок. Твой цвет волос был похож на вечерний закат. Ты была для меня, как будто частичка солнца, и в самые холодные дни мне было с тобой тепло и уютно.

Павел уходил… Уходил быстро, казалось, навсегда. Варенька плакала. Сначала слёзы текли сами по себе, но когда она взглянула на себя в зеркальце, её плач перешёл в рыдание. Она стояла одна посередине двора и вытирала лицо беретом, носового платка не хватало для такого обилия слёз. Она совсем не изменилась: всё те же веснушки и тот же цвет волос с медным отливом! Почему Пашка прекратил с ней все отношения, что за причина, почему он ушёл навсегда? А в том, что он ушёл навсегда, Варвара не сомневалась.

Шестого января, в сочельник, бабушка варила сочиво.

— Варюшка, помогла бы, посуду помой, да ёлку наряжать пора.

Варя, как будто не слыша бабушки, сидела перед зеркалом и смотрела на своё несчастное, заплаканное лицо. Услышав слово «ёлка», Варя заплакала навзрыд. Прибежала бабушка:

— Хватит. Рассказывай!

Глотая слёзы, всхлипывая, Варя всё рассказала о Пашке, поделившись своими предположениями. — У него другая!

— Нет, милая, тут какая-то злая сила вмешалась. Твой Павел крещёный?

— Нет, он только собирался.

— Собирался, собирался, — пробурчала бабушка. — Почему в Сочельник все дома находятся, постятся да молятся? В гости не ходят и сами в дом никого не впускают? Знаешь? Да потому, что Христос родится в ночь на седьмое января! Вот вся злая сила и лютует, так и хочет всех уловить в свои сети! Особенно некрещёных и кто церковь-матушку забыл. Ох, и ненавидят они нас, православных!

— За что? что мы им сделали!

— Да из зависти! Люди могут прийти в храм и покаяться в своих грехах, да и по кончине своей «домой вернуться» в рай, к Отцу нашему Небесному!

— А бесы не могут?

— Не могут! По гордыне не могут. Не умеют они каяться, потому что никогда этого не делали, вот и мстят всему человечеству, хотят их в ад с собой утащить, Богу досадить, и души непокаянные и некрещёные всю вечность мучить.

— Так, может, Павел в их сети попал?

— Попал, видать, горемычный.

— Я молиться за него буду и днём, и ночью!