Победив, заточи нож

«У него здесь должен быть еще один тайник, – подумал я, оглядываясь по сторонам. – На всякий случай».

Быстро осмотрел стол и стул, но ничего не нашел. Бросил быстрый взгляд на Ангелочка. Тот даже не обратил внимания, что я смотрю на него, так как взгляд мальчишки был словно прикован к залитому кровью Дубине, лежавшему посередине помещения. Бросил взгляд на сундук, на котором висел основательный замок, после чего быстро обыскал тело главаря. Ключ висел на шнурке, на шее. Подошел к сундуку, открыл. Там лежала поношенная одежда и парочка кинжалов в ножнах. Ничего ценного или интересного. Простучал дно и стенки, пустот не было. Выпрямился и подошел к последнему предмету мебели, к подобию буфета. Некогда лакированный и с красивой резьбой, сейчас он представлял жалкое зрелище. Пошарпанный, изрезанный ножами и покрытый темными пятнами подпалин. Это был открытый буфет, без дверец, стандартная мебель для богатых людей в этом времени, представлявший собой ряд полок, расположившихся наподобие лестничных ступеней. Когда-то на этих полках были расставлены лучшие блюда, кружки, кубки, бокалы, сделанные из серебра и золота, а сейчас здесь бандиты держали вино и пиво в глиняных бутылях, оплетенных соломой, здесь же стояли кружки из глины и олова. Я потряс бутылки, но в них плескалась жидкость.

«Все, надо уходить», – подумал я, как вдруг заметил одну, ранее не замеченную деталь. Три или четыре царапины на полу, старательно замазанные грязью. Их так просто не заметишь, если не вглядываться пристально, ища то, что скрыто от чужого взгляда. Я не стал отодвигать буфет, а просто стал сбоку, а затем рывком опрокинул его на пол. Грохнуло так сильно, что даже мальчишка отреагировал испуганным криком:

– Ай!

Под досками пола нашелся второй тайник, побогаче. Судя по всему, он был приготовлен для тайного бегства, так как деньги лежали в поясной сумке, прикрепленной к находившемуся здесь ремню. Быстро опоясался, затем засунул мешочек с серебром туда же в сумку и сразу почувствовал, как оттянулся пояс под тяжестью металла. Подобрал дубинку, после чего подошел к двери.

– Ну что, парень, теперь мы можем идти, – обратился я к Ангелочку.

Тот оторвался от стены и сделал несколько неуверенных шагов в мою сторону. От него резко пахнуло блевотиной и мочой, я поморщился, но распространяться на эту тему не стал, а только спросил:

– Тебе здесь нравится?

– Да. Нас хорошо и вкусно кормят. У себя в деревне я никогда не был сытым. Еще моют каждый день в теплой воде. А раз в неделю дают деньги и водят на рынок, где мы покупаем себе сладости, какие…

– Держи, – и я высыпал ему в ладошку несколько серебряных монет. – Как выйти отсюда, знаешь?

При виде денег его бледное лицо оживилось, а в голосе появились радостные нотки:

– Конечно, знаю.

– Пошли.

Сначала поднимались по лестнице, почти в полной темноте, потом я открыл тяжелую крышку люка, и мы оказались в длинном коридоре с комнатами по обеим его сторонам, который освещали редкие факелы, давая света столько, чтобы можно было пройти и не удариться о стену. Нас сразу окружили звуки и приторно-сладкие запахи. Где-то сладко стонали, а в какой-то из комнат надсадно кряхтели и было слышно тяжелое дыхание. В тех местах, где горели факелы, можно было увидеть висевшие на стенах картины, на которых были изображены обнаженные молодые мужчины или мальчики. Они ласкали друг друга, целовались или возлежали с миртовыми венками на головах, поднимая чаши.

Мы шли по коридору вдоль ряда комнат, в которых двери заменяли тяжелые бархатные занавеси, как вдруг одна из занавесей неожиданно отошла в сторону и к нам вышел полураздетый мужчина в полумаске. Он вгляделся в мальчишку и вдруг воскликнул:

– Ангелочек! Вот ты где, оказывается! А я собрался… Фу! Как от тебя дурно пахнет. Ты где был? А это кто с тобой?

Ответом ему стал удар в челюсть. Короткий, резкий, с доворотом, добавившим к силе вес корпуса. Не успел мужеложец рухнуть на пол, как я скомандовал парнишке:

– Иди живее!

Мальчишка вжал голову в плечи и быстро ускорил шаг. Второго любителя мальчиков я встретил у входа. Его лица и фигуры нельзя было разглядеть из-за тяжелого черного плаща и низко надвинутого капюшона. Не обращая на нас никакого внимания, он прошел мимо.

Рядом с входной дверью в кресле сидел человек в плаще и черной полумаске. Около него стоял столик, на котором стоял подсвечник с двумя свечами. Они больше коптили, чем разгоняли тьму.

– Привратник, выпусти его, – попросил Ангелочек.

Мужчина, не произнеся ни слова, поднялся из кресла, подошел к двери. Лязгнул засов, дверь распахнулась, и я вышел на улицу. Стояла глубокая ночь. Сделал несколько шагов, оглянулся. Черная дверь практически сливалась со стеной здания и только с этого небольшого расстояния можно было видеть падающий от свечи легкий отсвет в маленьком зарешеченном окошечке, вырезанном на уровне человеческой головы.

«Окон в притоне нет. Забиты. Оно и понятно».

Быстро прикинул, что я сейчас собой представляю. Головного убора нет, одежда в крови, зато денег до чертиков.