Победившие смерть

кого офицера. Он вытянул вверх правую руку и выкрикнул:

— Хайль Гитлер!

Спокойный, узнав Николая Кузнецова, не ответил на его шутку. И тот упрекнул его:

— Вот видишь, даже не научился приветствовать гитлеровского офицера, а идешь в город, который ими кишит. Какой же ты после этого разведчик! — Примостившись на срубленном дереве, Кузнецов спросил Спокойного: — В Луцке раньше бывал?

— Не приходилось.

— Плохо.

— Почему?

— Придется тратить время на ознакомление с городом... — Смахнув веткой пыль с сапога, Николай Ива-новйч попросил: — Если залетит в те края крупная птичка — просигналь, приеду.

— Ладно.

— Блаженна жизнь, пока живешь без дум, — писал Эразм. — А нам нужно думать. Ну, дай обниму. Встретимся.

До Киверец Ядзю и Спокойного сопровождали автоматчики во главе с Владимиром Ступиным. Шли молча. Среди набегавших мыслей одна доставила Спокойному огорчение: в Луцк они шли без справок «с места работы». Их не могли изготовить в штабе — не было бланков, а кое-как состряпанные документы приносят только хлопоты. Поэтому он предпочел взять еще один пистолет вместо плохого документа.

Темной майской ночью отряд достиг хутора Бодзячив. Хутор лежал в пяти километрах от районного центра Киверцы и в семнадцати от Луцка. Такое географическое положение делало его очень удобным для связи.

— Тут организуем свой «маяк»,— распорядился Сту-пин. — Все сведения из Луцка передавайте сюда- через доверенных людей. Записки для вас будем тоже здесь оставлять.

Утром снова отправились в путь. Щедрое солнце залило луга и дорогу. То тут, то там встречались белые подсиненные домики под соломенной крышей, утопавшие в розоватой белизне цветущих садов.

До Луцка ехали без всяких приключений, а как только пересекли железную дорогу, которая здесь была и городской чертой, все увидели офицера, делавшего рукой знак остановиться. Такая неожиданность встревожила путников. Рука Спокойного машинально потянулась к пистолету. Но в этот момент раздался невозмутимый голос Станислава, молодого крестьянина, правившего лошадьми:

— Битте шейн! Прошу вас!

Немец пристально посмотрел на белокурого парня, затем перевел взгляд на седоков и, сделав вывод, что ничто ему не угрожает, показал рукой на покосившийся забор.

— Там цвай копер, чамайдайн.

Зная барские повадки гитлеровцев, Станислав, не мешкая, подбежал к забору, взял чемоданы и аккуратно уложил их на подводу.

Зецен зи зих! Садитесь! Прошу! — Станислав жестом указал гитлеровцу место рядом с собой.

Но тот сел возле Ядзи, лукаво ей подмигнув.

— Базар? К мама? — любопытствовал фашист, в упор рассматривая нежно-белое лицо девушки.

Ядзя выдержала его наглый взгляд.

— И на базар, и к маме, да еще дела другие есть.

— А тела-а! — протянул офицер.

В этот момент по лицу Ядзи пробежал испуг: из-под суконной коричневой куртки Спокойного выглянули две кобуры. «Влипли!» — решила девушка.

Фашист тоже посмотрел на кобуры. Секунды решали судьбу партизан. Необходимо было немедленно рассеять подозрения. Спокойный с независимым видом приподнял полу куртки и медленным жестом подтянул свисавшие кобуры. Насторожившийся офицер успокоился, предположив, что перед ним украинский полицейский.

— Помогайт Германия? Карател? — игриво подмигнул он Спокойному. — Карашо, нада помогайт!

В центре города, около сквера, офицер приказал остановиться. Взял чемоданы, дважды сказал «данке» и, весело насвистывая, удалился.

Первое испытание миновало. По-дружески попрощавшись со Станиславом, Ядзя п Спокойный направились в другую часть города. По дороге договорились: Ядзя пойдет в разведку к Баранчукам. проживающим по улице Монополевой № 18. Она знала, что Варфоломей Иванович Баранчук заведует ветеринарным пунктом в пригороде Луцка. У него двое детей — десятилетний сын Володя и восьмилетняя дочь Людмила.

После короткой беседы с ветврачом Ядзя пошла по второму адресу к Григорию Обновленному, знакомому ей по первому посещению Луцка с Марфой Ильиничной. К вечеру партизаны встретились у реки.

— Баранчук и Обновленный — на прежних местах, дома у них все без перемен, — сообщила Ядзя. — Жена Обновленного предупреждена, что через час к ней явишься ты. Можешь ей довериться. Адрес запомнил? Ковель-ская, 128.

Следующая встреча с Ядзей была назначена на завтра, на три часа дня, в конце улицы Монополевой.

Глядя со стороны, никто не подумал бы, что у этого парня и девушки есть какие-то другие заботы, кроме любовных. Взявшись за руки, они прошлись по улицам Монополевой и Ковельской, присматриваясь к новым местам. У домика Баранчука Спокойный оставил Ядзю, а сам направился на Ковельскую.

Мария Степановна Обновленная, ее мать Теофилия Ильинична и Григорий встретили Спокойного сердечно.

— Значит, дерево сначала пускает корни, а потом уже начинает расти вверх? — улыбнулся полицейский. — Так? К нам прибыл с теми же хлопотами, что и мать?

— Да.

Григорий попросил подробно рассказать, при каких об« стоятельствах погибла Марфа Ильинична. Он хотел знать, в чьи руки попали переданные им сведения.