Победившие смерть

— Не страшно тебе, Паша? Оно, конечно, неприятно убивать даже такого зверя, но ведь мы спасаем жизнь десяткам людей! К этим палачам у меня жалости нет! Сколько буду жить, никогда не забуду такую картину: рядом со мной в лагере лежал на земле паренек лет-двадцати., Артиллерист. Его лихорадило, поднялась температура, он бредил. Губы пересохли, слова не вымолвит. Разболелся он так, что на поверку мы его под руки приволокли. Когда выстроили колонну и крикнули: «Усти-менко!», он ответил шепотом. Его не услышали и при повторном оклике я сказал: «Устименко заболел». Тогда к нему подошел Людвиг, приставил дуло пистолета ко лбу и выстрелил. Раз, другой, третий... Нет, Паша, такое не забудешь! Не может быть у меня жалости к этим изуверам!

К ресторану вела дугообразная улица, упиравшаяся в широкую магистраль. Несколько домов, расположенных вблизи ресторана, были освещены электрическими фонарями. Вообще этот район считался неспокойным, жители привыкли к перебранке пьяных, перестрелке. Теперь тут постоянно патрулировала фельджандармерия. .

Громов, Савельева и Измайлов тщательно изучили обстановку. Виктор оставался на углу, Паша и Николай медленно прохаживались по улице в ожидании Людвига.

Ровно в восемь на углу показалась шумная компания. Паша пристально всмотрелась в приближавшихся и сразу отличила того, кого они ждали. Узнал его и Громов.

— Справа крайний, ведет под руку девушку в зеленом платье, — шепнула Паша дрожащими губами. Нико-гда раньше ей не приходилось участвовать в таком деле, и она волновалась.

— Он, — отозвался Г ромов. — Но их слишком много. Придется обождать.

Офицеры с девушками прошли в ресторан, а Людвиг что-то говорил патрулю, стоявшему по стойке «смирно».

— Быстро уходи к Виктору! — торопливо приказал Паше Николай. — Встретимся завтра в парке.

Паша мысленно пожелала благополучного исхода операции и повернула в обратную сторону. Громов направился к месту, где стоял ненавистный фашист. Как хоте-

лось Паше обернуться, посмотреть на отважного мстителя! Но этого нельзя было делать: могли обратить внимание.

Расстояние между Громовым и фашистами сокращалось. Вот их разделяет уже всего несколько шагов.

Николай четко расслышал, как Людвиг спросил, все ли понял жандарм. -Тот уже вытянул руку вперед да так и застыл в этой позе. Громов трижды выстрелил из пистолета: два раза в грудь Людвига, третий — в живот жандарму, а затем несколькими прыжками перескочил улицу и оказался в темном переулке. Тут он пересек двор, выбрался на противоположную сторону и уже спокойно, как ни в чем не бывало пошёл по центральной улице.

Поднялась паника. Многие выбежали из ресторана с пистолетами в руках и открыли беспорядочную стрельбу. Переулок и улица огласились окриками. Подбежал второй патруль, а вскоре подъехала машина с эсэсовцами. Но Громов и его товарищи были уже далеко,

КРАСНОЕ ЗНАМЯ

В двух километрах от восточной окраины Луцка по проселочной дороге медленно ехала подвода. На ней сидел пожилой рыжий ефрейтор и время от времени понукал лоснящегося жеребца:

— Но, красавец! Но-о!

Ефрейтор уже много лет работал в интендантском отделе, зарекомендовал себя исполнительным и дисциплинированным. Начальство относилось к нему с доверием, часто поощряло, ставило в пример другим. И если видели, что ефрейтор везет какой-нибудь груз, его не проверяли, а тех, кто ехал вместе с ним, не задерживали.

Это обстоятельство как нельзя лучше пригодилось в то раннее утро, когда на перекрестке ефрейтора встретил путник.

— Гутен таг! — громко приветствовал белокурый парень с вещевым мешком за плечом.

— Гутен таг, — искоса поглядел немец.

— С операции иду, красных бандитов били. Может, подвезете в город? Устал..,

Возница придержал лошадь,

— Кто такой?

— Полицейский.

— Луцкий?

— Да.

— Садись!

Алексей Абалмасов знал немецкий и всю дорогу без умолку болтал с ефрейтором.

— Слава богу, — угодничал он, — армия фюрера благополучно закрепилась на новых рубежах. Думается, теперь уже прочно.

— Скоро о солдатах фюрера заговорит весь мир, — заносчиво произнес ефрейтор.

— Дай бог!

На улице Шевченко «полицейский» поблагодарил возницу за услугу и дальше пошел пешком. А вечером он был уже у Савельевой и объяснил ей, что прибыл в Луцк по специальному заданию. Вместе с подпольщиками предстоит выполнить важное поручение...

— А пока надо временно устроиться на работу.

— Раз нужно, попробуем. — Паша задумалась. — Работу найти сейчас нелегко...

Выручила Анна Остапюк, уборщица гебитскомисса-риата. Она вспомнила, что туда недавно требовался дровосек.

— Пойдемте, авось повезет, — вызвалась Анна проводить партизана к гебитскомиссариату.

Все устроилось быстро. После недолгого опроса в канцелярии его временно приняли на работу: пилить и колоть дрова.

Собрав необходимую информацию, связной партизанского отряда Прокошока — Алексей Абалмасов приготовился в обратный путь. Он сожалел, что не успел поднять знамя над городом.