Победившие смерть

Для партизан все складывалось как нельзя лучше. Операция начиналась по предусмотренному плану. Алексей и Люба поддельным ключом открыли дверь в особняк. По схеме, составленной со слов Остапюк, Абалма-сов отыскал комнату, где обычно хранились автоматы и гранаты. В дозоре у окна осталась Люба.

Добыча была невелика. Под стеной стояло три автомата, на тумбочке лежало несколько гранат. Алексей нагрузился трофеями и направился к выходу.

Люба взяла две офицерские формы, завернула в них пишущую машинку и последовала за Абалмасовым.

Во дворе стояла новая легковая машина «мерседес», шофер которой, по сведениям Анны, в это время обычно отсыпался в маленькой комнатенке с другой стороны дома. Алексей и Люба сели в машину и уехали.

А Остапюк в это время старательно помогала в столовой, подмела полы, перемыла тарелки. И когда офицеры возвратились в особняк, она еще оставалась там. В уме прикинула: «Прошло тридцать минут, Алеша и Люба теперь далеко».

Гитлеровцы не сразу заметили пропажу. Началось с костюма.

— Куда девался мой френч? — недоумевал обер-лей-генант. — Как в воду канул!

Стали искать френч. Но тут белокурый объявил, что и его френч исчез.

Кто-то воскликнул:

— Нет пишущей машинки!

Кинулись в комнату, где находилось оружие, но его там не оказалось. Больше всего ошеломило исчезновение автомашины. Раздались возбужденные голоса:

— Немедленно доложить командованию!

— Где уборщица?

Взбудоражились все. У шофера спросили:

— Где автомобиль?

Тот не сразу понял, почему его об этом спрашивают, а когда узнал, в чем дело, от испуга стал заикаться.

К особняку подкатили машины гестаповцев «оппель-капитан» и «мерседес».

— Как же так?! Среди бела дня! — возмущались гестаповцы.

Два офицера и несколько гестаповцев помчались на машинах в погоню за предполагаемым похитителем. Когда они выбрались на трассу, ведущую к лесу, старший гестаповец спросил у дежурного офицера, ехавшего с ним:

— Давно произошло хищение?

— Минут тридцать тому назад. Мы завтракали, и все как будто было на месте.

— Да, время упущено!..

Партизаны проехали несколько кварталов, Алексей набросил на плечи немецкий мундир, надел высокую форменную фуражку. Люба наготове держала автомат.

Едва миновали городскую черту, гарнизонный патруль остановил машину.

— Куда следуете?

— По поручению офицера Курта Гопнера еду за продуктами для генерала, — ответил на немецком языка Абалмасов.

— Документы?

Алексей полез в карман, нащупал пистолет и готов был выстрелить в патрульного. Но тот, увидев у шофера офицерские погоны и колодки на мундире, поспешно скомандовал:

— Проезжайте!

Машина плавно взяла разбег.

— Все, Алеша? — облегченно вздохнула Люба.

— Не уверен. Крепись!

В нескольких километрах от Луцка машина свернула на проселочную дорогу и, подпрыгивая на кочках и ухабах, устремилась в сторону леса.

— Теперь им нас не достать! — заверил Алексей. — Воображаю, как там паникуют! Не заподозрят ли в соучастии Анну Остапюк?

Происшествие вызвало среди гитлеровцев панику. Больше всего их удручало то обстоятельство, что командир только прибыл, а ему умудрились преподнести такой сюрприз. Не одному перепадет за беспечность! Кто же осмелился сюда забраться? Партизаны? Но дверь особняка была заперта на ключ. В ста шагах столовая. Там находились все офицеры. А где была уборщица?

За Анной Остапюк отправились два солдата.

— Я вымыла и прибрала, что от меня еще нужно? — притворно жаловалась Анна.

— Не разговаривай! Тебе все скажут. Иди! — толкнули ее автоматами.

Анну завели в комнату, где только что спал шофер. Курт Гопнер давно утратил веселое расположение духа и с растерянным видом сидел на диване.

— Все успела сделать? — явно невпопад спросил он Анну и закурил.

— Все, господин офицер. В каждом уголке чисто.

— Когда мы были в столовой, ты никуда не отлучалась? — пристально посмотрел ей в глаза немец.

— Нет, господин офицер, никуда.

Гопнер выждал. Он надеялся в разговоре уловить особую интонацию или неосторожное слово, которые бы подтвердили его подозрения.

— А костюмы ты чистила?

Нет, господин офицер, никто не требовал.

— Ты видела, где стояла пишущая машинка?

— Как же, господин офицер. Во второй комнате, на маленьком столике. Сегодня я с чехла пыль стерла.

— А ты никого не впускала, когда нас не было? А?

— Никого, господин офицер. Вы же меня на кухню послали.

Гопнер не выдержал и крикнул:

— Что же, по-твоему, святой дух все отсюда унес?! Притворяешься? Мы из тебя это притворство выколотим! Обыскать!

Солдат грубо обыскал ее. Вынул из кармана носовой платочек, коробок спичек, сухарик.

— Где берешь сухари? — прокричал офицер, лишь бы задать ей вопрос.

— Дома, с чаем пью.

— А спички?

— Попросила у вашего шофера.

Анна осталась в комнате одна и с радостью подумала, что вела себя правильно, иначе бы уже не одна косточка хрустнула. Вспомнила последний разговор с Пашей Савельевой: «Если нервы сдают, не берись, обойдемся». «Что ты, Паша! — ответила Анна. — Я свои нервы на всю войну железными болтами привинтила!»