Победивший смерть

Вера Николаевнв Фигнер остановилась и молча смотрела на пробегающие воды Пахры. Солнце уже заходило и вода казалась неестественно красной. Она пристально взглянула на Морозова и тихо сказала:

А мы свою молодость отдали борьбе против таких людей как Шереметев. Разве это справедливо, Николай Александрович? Ты не сожалеешь об этом. Сейчас мне кажется, что мы были не правы. Ты не согласен? – обратилась она к Морозову и тут же спохватилась, вспомнив, что ему неприятны эти разговоры.

В чем-то мы были правы, в чем-то нет. Это сложный вопрос, Вера. Нет, дорогая, я не сожалею о тех годах. Это были годы нашей молодости. А ты помнишь нашу “Народную волю”?

О чем ты говоришь, Коля. Разве такое забывают.

Мы хотели освободить Россию. Помнишь, Маркс писал, что Народная воля вела сказочную борьбу с правительством, которая требовала огромной энергии и исключительных человеческих качеств, – процетировал на память Морозов.

Наши товарищи действительно были такими, задумчиво сказала Фигнер, они были бесстрашными и благородными, решительными, талантливыми и самоотверженными. Вспомни, Николай Александрович, полное гордости и достоинства поведение Андрея Желябова на суде, а революционное завещание Игнатия Гриневицкого.

А идея летательного аппарата, предложенная Николаем Кибальчичем за несколько дней до казни, добавил Морозов. Помню, Вера, помню и не сломленное в казематах Шлиссельбурга великое мужество Веры Фигнер.

Да брось, ты, Николай Александрович, все шутишь. А если серьезно, ты помнишь то лето 1879 года.

Морозов остановился и задумался. Перед ним всплыли картины его революционной молодости.

ВОСПОМИНАНИЯ

Еще в гимназии он, страстно увлекаясь наукой, начал интересоваться нигилистами, знакомиться с книгами о революционном движении на Западе и в Роосии. «Я начал, кроме естественных научных книг,– вспоминал он впоследствии,– читать также и имевшиеся в то время ис-тории революционных движений, которые доставал, где только мог», В издававшемся им рукописном журнале стали появляться статьи не только научного, но и политического характера, а подчас и крамольные стихотворения. Один из экземпляров журнала попал в руки членов московского революционного кружка чайковцев, и в 1874 году его приняли в этот кружок. Здесь Морозов познакомился с будущими революционерами С. М. Кравчинским, Д. А. Клеменцом, Л. Э. Шишко. И все-таки Морозов еще колебался, что выбрать – науку или революционную борьбу. <<После недели мучительных колебаний,– писал он впоследствии в книге <<Повести моей жизни>>,– я почувствовал, наконец, что потеряю к себе всякое уважение н не буду достоин служить науке, если оставлю их (революционеров.– Авт.) погибать, и решил присоединиться к ним». Кружок чайковцев, как и другие революционные организации 70-х годов, ставил своей основной целью подготовку крестьянской революции. Для этого необходимы были пропагандисты и агитаторы в народной среде.

В том же году Н. А. Морозов вместе с товарищами по кружку отправляется «в народ». В лаптях, суконной поддевке ходил Морозов по деревням: где кузнецу поможет, где отправится в лес вместе с дровосеками. А вечером начинал он беседовать с крестьянами, рассказывая им о несправедливой власти помещиков и царя, раздавал пропагандистские книжки.

Его революционные призывы слушали крестьяне Московской, Ярославской, Костромской, Курской и Воронежской губерний. Он говорил открыто, не скрывая своих убеждений. Сотни верст прошел он по сельским дорогам, проповедуя крестьянам идеалы социализма.

Вскоре Морозов, как и другие участники "хождения в народ", убедился, что к пропаганде крестьяне прислушиваются мало, а книжки и вовсе и читают, так как почти все неграмотны. Тем временем местные власти в Воронежской губернии заинтересовались странным работником – Морозову и его товарищам пришлось уехать назад, в Москву.

Напуганное распространившимся движением, правительство начало жестокое преследование революционеров. <<Тюрьмы наполнялись арестованными,—вспоминал один из пропагандистов,– за многими гонялись, как за дикими зверями… Хватали направо и налево, правых и виноватых, никого не щадя, ни перед чем не останавливаясь>>. Убедившись в тщетности надежд на скорую крестьянскую революцию, Морозов решает бороться с самодержависм другим споообом – с оружием в руках. Но петербургский комитет чайковцев решает по-другому.

В 1875 году, <<желая сохранить даровитого юношу для будущего,– писала В. Фигнер впоследствии,– друзья Морозова отослали его за границу>>.

Николай Александрович поселился в Швейцарии. Там он становится членом I Интернационала и примет деятельное участие в редактировании журнала для рабочих «Работник», который по тайным каналам отправлялся в Россию и там нелегально распространялся. Круг интересов Морозова в тот период был очень обширен: история, социология, политэкономия, история революционных движений. Но разобраться в сложностях политической жизни было трудно. Не веря в крестьянскую революцию, Морозов приходит к выводу, что только вооруженная борьба группы революционеров с правительством может принести успех.