Победивший судьбу. Виталий Абалаков и его команда.

Мы возвращаемся в наш альплагерь «Шхельду». Отдых - летний сезон заканчивается, некоторые уже собираются уезжать домой, но вдруг нас потрясает необычайное событие - с шумом и суматохой прибывает грузинская киноэкспедиция во главе с режиссером Рондели (Гусак сразу переименовал его в Ерундели). Снимается фильм «Покорители вершин» по сценарию Рондели и Н. Тихонова. Он уже почти снят, осталась одна «мелочь» - съемка траверса двуглавой вершины Ушбы с идущими фигурками альпинистов вдали (крупные планы и игровые кадры не нужны). Мы в замешательстве. Рондели кричит о «лучших в Союзе альпинистах» (?!) и потрясает толстой пачкой денег на расходы. Первым загорается Ануфриков, он давно мечтал о киносъемке в горах. Автор, побывавший ранее на Северной Ушбе, не прочь теперь траверсировать обе вершины, хочет иметь ее в списке Аркин, присоединяются инструкторы К. Фадеева и веселый И. Лапшенков - не блестящий ходок, но хороший товарищ. Решились идти, но... Жалкими, умоляющими глазами смотрит на нас всеобщий старый друг австриец Густав Деберль.

Ушба

Уроженец веселой Вены, туммлер[6], турист и альпинист, он участвовал в восстании Шуцбунда в 1934 г. После подавления восстания уцелевшие эмигрировали к нам в Союз. Почти все они были хорошие альпинисты и горнолыжники (в Австрии это национальные виды спорта) и многому научили наших. Особенно выдающимся, очень техничным и всеобщим любимцем был Густав - тренер в школе инструкторов «Адылсу».

В 1937 г. шуцбундовцев, естественно, посадили - и вот, отбыв 10 лет, потеряв правую руку, изможденный, появился он, пройдя все муки прописки, устройства на работу, в «Шхельде», а вершина Ушба была его давней мечтой… Контрольно-спасательная служба боялась выпустить однорукого (!), но вся элита ущелья взяла на себя ответственность и он, сияющий, пошел с нами. Надо сказать, шел не самым слабым в группе, лишь один раз, на 20-метровой стенке Южной Ушбы ему помогли «дюльфера»[7] он закладывал культей отлично - воля и мужество преодолевают все!

 Мы начали с Ушбинского плато. Идется хорошо. По слежавшемуся фирну получаются прочные ступеньки - и вот мы уже поднимаемся по верхнему снежному гребню Северной вершины.

Я невольно смотрю на середину гребня - там торчит крошечная скалка, в далеком 1935 году мы с Борисом Алейниковым - первые русские на Северной Ушбе - пересиживали на ней ночь (тогда весь склон был полностью ледяным, кошки были плохие, приходилось на всем склоне рубить ступени, шли медленно). Мы кое-как уселись, подстраховавшись на крючьях. Прошлись по нам последние лучи солнца, окружили зеленоватые льды, в долинах было уже темно. Снизу поднимались клочья тумана, они густели, ширились, и вот мы уже, словно на острове, над колеблющемся морем облаков, только Эльбрус да Донгуз-Орун стоят, как соседние острова под холодной луной... Но мы на Ушбе! И в безмолвии две маленькие живые точки, прижавшиеся, согревая друг друга. С непривычки мы не спали от неумения расслабиться, а утром с трудом разгибаясь на страховке, по очереди собираемся с замерзшими пальцами. Так было тогда (с вершины мы сняли записку Д.Коккина и У.Альмера 1888 г.). Сейчас мы почти равнодушно и спокойно проходим через эту вершину.

Ануфриков несет тяжеленную кинокамеру «Аймо». Траверс Ушбы описывался десятки раз и нет нужды повторять, скажем только, что Ануфриков, увлекшись кино, в 1957 г. с другой группой снял отличный фильм «Если бы горы могли говорить». Его, наверное, видели все. Он пунктуально повторяет наш траверс - на седловине порвало бурей палатку, пещеру вырыть здесь было невозможно, построили снежную «иглу» . Впрочем, в фильме нет грозы, которая прихватила нас на Южной вершине, нам же пришлось на ней ночевать. Зато ясным утром прямо под ногами виднелась огромная долина Сванетии в кольце снеговых хребтов, крошечные квадратики посевов, дома - башни...

Благополучный спуск и… печальная концовка - на Гульском леднике мы нашли останки Алеши Джапаридзе, веселого Алеши, с которым мы ходили еще в 1936 г. на Памире... Его группу снесло лавиной поздней осенью 1945 г. при спуске с седловины Ушбы.

Мы уходим, а склоны Ушбы краснеют в лучах заходящего солнца. 

Заалай, Кавказ

Кто услышал зов Востока,

Тянет всех туда назад.

Редиард Киплинг

При подведении итогов 1951 г. Всесоюзный спорткомитет утвердил нашим командам в технически сложном классе за восхождение на Уллутау первое место, а на Чанчахи - второе. Стенные восхождения освоены и Виталий считал, что теперь надо «обстрелять» команду на высоте. Его неудержимо тянуло в просторы Алайской долины, он вспоминал свое первое восхождение в 1934 году на пик Ленина.

Долина и впрямь великолепна - плоская, широкая, степная, пахнущая полынью, где шуршит под ногами ковыль да кивают ветрам кусты высокой травы - чия. А за равниной на юге встает мощная стена снеговых вершин, плавноспокойная, уходящая вправо и влево, куда хватает глаз - Заалайский хребет.

Эта долина - последний всплеск азиатских степей, дальше - сплошные горы.