Победная весна гвардейца

Это он, стоя рядом с врагом, повернулся к нему спиной. Дашкевич, как был в одной брючине и в одном сапоге, сдёрнул с плеча автомат. Выстрел! Майор упал. По одиночному выстрелу точно определить направление нельзя, а по двум или очереди – можно. Разведчики об этой тонкости знали. Дашкевич шустро стянул с себя сапог и галифе и в одних кальсонах побежал к немцу.

– Готов! Капут фрицу! – крикнул он.

Илья подосадовал на себя. Связывать майора не следовало, тогда бежать в одном темпе со всеми он не сможет. А вот привязать его верёвкой к разведчику, за пояс, следовало. Тогда бы майору не удалось побежать. Да чёрт с ним, теперь главное – сберечь портфель с документами.

Перебравшись через реку, оделись и обулись. И снова бег, пока дыхалка сбилась. А впереди уже опушка, видно поле и вид этот не радует, потому что по полю широкой шеренгой солдаты идут. По спине мурашки пробежали. По их душу облава, как волков обложили. Один выход – быстро уходить в сторону. Не полк или дивизию немцы выставили. Через километр-два кончится цепь, тогда уже вперёд, к своим. Тем более отчётливо слышны отдельные пушечные выстрелы, пулемётные очереди. Крюк они порядочный от аэродрома дали, зато обошли населённые пункты, а в них всегда немецкие гарнизоны стоят. И снова бег, почти до изнеможения. Когда Илья привал объявил, все упали, обливаясь потом. Через «не могу» Илья на высокое дерево взобрался. Шеренга заканчивалась через километр, у реки. Надо добраться, прямого боя с солдатами не выдержать, их слишком много. Да ещё сзади на пятки наступают преследователи, лай слышен чётко. Попали, как в клещи, в капкан. Но пока не всё потеряно.

Пришлось мчаться по лесу, но дальше лес начал редеть и пришлось отклоняться на запад, дальше от передовой.

Уже фигуры в серых мундирах в сотне метров. Разведчики выбежали на берег, побежали вдоль него. Эту речку они уже переходили, только выше по течению. Впереди небольшая заводь, камыши растут.

– Каждому срезать по камышине, залечь, дышать через камышовую трубочку.

Выбора не было, и время поджимало. Портфель куда девать? В воде бумажный пакет с документами намокнет и текст расплывётся. Решение пришло сразу, в опасных ситуациях мозг выдавал решения молниеносно. Сапёрной лопатой приподнял дёрн, убрал из-под него землю, сбросил в реку. Портфель в ямку определил, прикрыл дёрном, потоптался. Если о схроне не знать, ни за что не обнаружить. Сверху щедро присыпал остатками табака с перцем. Конечно, по следам обнаружат, что в реку вошли. Но так и наши и немецкие разведчики делали, чтобы сбить собак со следа. Пусть думают, в какую сторону бойцы Красной Армии подались – вверх или вниз по течению.

Потом в воду сам залез, камышину срезал. Внутри она полая, можно через неё дышать. В заводи камышей много и концы трубок, торчащие из воды, видны не будут. Только не околеть бы в воде, по осеннему времени холодная она. Улёгся на дно, потревоженный ил уплыл по течению. Дышать не очень легко, надо было подобрать камышину диаметром побольше. Через какое-то время на берегу послышались голоса, очень невнятно, глухо. Потом собачий лай. Очень похоже, что встретились солдаты из шеренги и егеря или военные полицейские с собакой. Время тянулось медленно, но всё же немцы покинули берег, всё стихло. Очень осторожно, чтобы не было всплеска, Илья приподнялся, отёр рукой воду с лица. На берегу пустынно. Голову в разные стороны повернул, чтобы убедиться. Никого. А уже по телу дрожь от холода. Похлопал ладонью по воде. Надо же как-то сигнал подать. Хлопцы разом головы подняли. Дышать через камышину без навыка было тяжело.

Выбрались на берег, разделись, отжали амуницию. Промокло всё, что могло впитывать воду. У каждого разведчика в сидоре всегда были запасные портянки, так и их не наденешь, всё сырое. После такого купания надо чистить и смазывать оружие, а ещё патроны могли замокнуть, давать осечки. В мирное время капсюли в гильзах покрывались лаком для герметичности. В военное время с лаком были проблемы, расход патронов большой и герметизацию выполняли не всегда. Кстати, немцы в 1943 году стали испытывать дефицит цветных металлов и заменили латунь в гильзах на сталь. Вместо жёлтого цвета гильзы стали серые, такие хранились на складах меньше. К концу войны немцы стали испытывать нехватку всего – продуктов, металлов, электроэнергии, бензина и стали выпускать эрзацы, дешёвые заменители, практически одноразовые изделия.