Победная весна гвардейца

Немцы осветительные ракеты пускали, но из-за расстояния их свет сюда не долетал. Однако у дежурных пулемётчиков была дурная привычка. Дадут одну-две очереди по нейтралке, дабы показать ротному – не спит, бдит! Если бы Илья с немцем полз, не страшно. А стоя на ногах вполне можно шальную пулю словить.

Всё же не сдюжил немец, осел. Илья на часы посмотрел. Рассвет уже через сорок минут. Время бежит неумолимо. Сунул немцу портфель.

– Держи!

Сам за обе руки немца подхватил и на спину. Как ни старался аккуратно сделать, а немец застонал. Гауптман ростом выше, чем Илья, и ноги его носками сапог землю задевали. Первую сотню метров Илья почти бежал, потом дыхание сбиваться стало. Немец с виду сухопарый, да тяжёл, килограммов восемьдесят будет. Илья темп сбавил. Ну когда же наша передовая? Вроде глаза к темноте привыкли, а не узрел, что перед ним окоп. Так и рухнул в него. Сделал шаг, а под ногой пустота. Да не на землю упал, а на уснувшего часового. Тот с перепугу заорал. Ещё бы, такая тяжесть – два человека на него рухнули, да с оружием и портфелем. Решил – немецкая разведка!

– Спать не надо было, сам виноват! Закрой рот, всех бойцов разбудишь! – Илья нарочито обращался грубо, зато по-русски.

Часовой замолчал, кряхтел.

– Ой, слезьте, дышать нечем!

Первым немец из мелкого окопчика выбрался, за ним Илья. Часовой на колени встал, узрел немца перед собой, схватился за автомат. Ещё секунда, и очередь даст. Илья ногой врезал ему по челюсти, часовой свалился кулём. Илья в окоп спрыгнул, отобрал автомат, снял с пояса гранату. Так оно надёжнее будет.

– Вылазь и больше не чуди. Веди к взводному или ротному.

Часовой развернулся.

– Стой! Немца на закорки возьми. Ногу он повредил.

Часовой присел, немец его руками обхватил. Так и шли до траншеи, метров семьдесят. Перед самым бруствером часовой остановился, канючить стал:

– Оружие моё верните, а то меня накажут.

– Следовало бы наказать! А если бы не я был, а немецкая разведка? Или прирезали втихую, или кляп в рот и к себе уволокли. Ты взводом, а то и всей ротой рисковал!

Тем не менее Илья оружие отдал. Происшествие должно стать наукой. Спустились в траншею, часовой ушёл за командиром. Илья присел, опёрся спиной о стенку. Добрался! А ведь был момент отчаяния, когда немец ногу подвернул. Даже не отчаяния, а скорее досады, обиды за возможный срыв задания. Но удалось дойти.

Появился часовой, за ним взводный. Внешне ничем от солдата не отличим. Пилотка, ватник, «Папаша» на плече. Абсолютно правильно. Скольких командиров в сорок первом немецкие снайперы выбили! И ремень с портупеей, и фуражка, и кобура на ремне командира выдавали. Снайперу в оптику отличия видны. Для снайпера самые главные цели – командиры, расчёты пулемётов и артиллерийских орудий. Кстати, у пилотов и техников ВВС РККА почти сразу форму сменили. Была голубая, очень заметная сверху. Немецкие лётчики их расстреливали в первую очередь. Форму поменяли на полевую, армейскую, цвета хаки. Потери резко уменьшились. Для Ильи это странно было. Неужели тогда, когда вводили форму, об этом не подумали?

Вот у немцев. Эсэсманы в тылу носят униформу чёрную, а на фронте у всех она как армейская, серого цвета фельдграу. Так же с униформой других родов войск. И не только сама форма роль играет. Снайперов в обеих армиях не любили, в плен редко брали, расстреливали. У немцев на правом рукаве у снайпера нашивка – чёрная голова орла, три дубовых листа с жёлудем. Орёл – символ силы и зоркости. У советских снайперов знак на правой половине гимнастёрки – «Снайпер РККА» – подобие венка из лавровых листьев с красной звездой наверху. А внутри венка фигурка красноармейца с трёхлинейкой. Однако уже после первого года войны ни наши, ни немцы свою принадлежность к снайперам старались не афишировать, значки и нашивки не носили, чревато.

Подошедший взводный посмотрел на Илью, на немецкого гауптмана, только и спросил:

– Из какой дивизии, куда телефонировать?

Илья ответил. Взводный ушёл, часовой толкался рядом.

– Шёл бы ты на свой пост, боец! Пост-то самовольно оставил, нарушение Устава.

Часовой и в самом деле полез на бруствер, и шаги его стихли. Начало светать. Илья за немца боялся. Вылезет кто-нибудь из землянки, увидит немца при полной форме. Сдуру, спросонья даст очередь. Хотя бояться следовало и за себя. Тоже в немецкой полевой форме. В траншее показался взводный, за ним усатый сержант. В руках у сержанта две плащ-накидки. Молодец, взводный! Сержант сразу на них плащ-накидки накинул.

– Он вас до командного пункта полка проводит, – сказал взводный.

– Носилки бы для гауптмана. Ногу он подвернул. Я и так его через всю нейтралку тащил, – попросил Илья.

– Сейчас организуем.

Взводный был скуп на слова, но толков в деле. Четырёх бойцов прислал, вместо носилок кусок брезента. Судя по масляным пятнам на нём, раньше использовали его танкисты, уж больно соляркой пахло. Бойцы взялись каждый за свой угол, понесли немца следом за сержантом. Бойцы немецкий мундир на гауптмане разглядели, косились с ненавистью. Один раз вроде ненароком, за торчащий пень задели.