Победное отчаянье. Собрание сочинений [3]

…Вот опять капли пота

Я стираю со лба…

Для кого ж я работал,

Люди, злая толпа?

До чего же вас много,

Тех, кто травит меня

И словцом: «недотрога»,

И словцом: «размазня»,

И словцом: «неудачник»…

Так живу, заклеймен

И спроважен на тачке

На помойку времен.

Постаревший, угрюмый, –

Тих, сутул, как сова, –

Годы, годы я думал

За себя и за вас…

И рожденные мысли,

И прозрения дрожь

Над бровями нависли…

Чем я вам не хорош?

Может, тем, что уставший

И кажусь стариком,

Часто пьяный и сдавший…

Я и вправду таков…

Что ж, пускай нелегко мне

И ни с кем, и нигде, –

Может, кто-нибудь вспомнит

Из грядущих людей…

Через годы и муки,

Через воды-огни,

Лю-уди, к вам свои руки

Я тяну: вот они!

Чтобы стихли вы сразу

И промолвили:

«Ша!

Вот он – руки и разум,

И душа,

и душа!»

1971

«Как тебя я увидел во сне…»

Как тебя я увидел во сне

На мгновенье живую, былую,

Затеплилося сердце во мне,

И казалось: тебя я целую.

Ты была нестерпимо близка,

Так, что сердце срывалось с причала…

А потом ты ушла, и тоска

Снова день мой и сон омрачала…

Я проснулся. Опять – как в аду –

Склоки, сплетни, интриги и шашни.

И бреду я у всех на виду,

Невеселый, как сон мой вчерашний.

1973

У своего же огня

В юности, – застенчивый, дикий, –

Гением себя возомня,

Чтением себя пламеня, –

Помню, зарывался я в книги –

Грелся у чужого огня.

После, став немного постарше,

Сам решил я книги писать…

Годы всё писал, но, уставши,

Сдался, перестал и дерзать.

Но черновики и наброски

Всё я для чего-то храню.

Слипшейся бумаги полоски

Жалко предавать мне огню.

Это же осколочки мира,

Жившего с рожденья со мной…

Седенького папы-кассира

Видится мне облик родной.

Первая любовь моя Муся

Видится, – серьезна, светла…

Помнится, за что ни возьмусь я,

Вкладываю душу дотла…

Вдруг из давней давности вести

Старенький сулит мне блокнот:

Память о погибшей невесте

В буквах полустертых встает, –

Ира. Умерла от угара…

Вспомнили блокнота листки

Глаз ее зеленые чары,

Золота волос завитки…

Годы то влачились, то мчались,

Били по моему кораблю…

Но я о себе не печалюсь,

И не о себе я скорблю, –

Жалко мне людей, что так бледно,

Робко поживут и уйдут…

Всё же они шли не бесследно,

Всё же они чуточку тут!

Вытянусь пред ними в салюте, –

Весь я, кровяной и земной…

Пусть, пока живу, эти люди

Будут нерасстанно со мной.

Давнее пусть кажется близким,

Жгучим и живым для меня!..

Старые

перебираю

записки –

греюсь

у своего же

огня…

1974

«…»

Равняясь по самым высоким вершинам,

Тщедушен и мал, –

Давно нелюбимым Поэзии сыном

Под старость я стал.

Она предо мною захлопнула двери:

«Куда уж тебе, комару!..»

Но я остаюсь ей, Поэзии, верен

И с этим умру!..

1974

Недатированное

Правдивость