Победное отчаянье. Собрание сочинений [4]

Николай Александрович Щеголев Победное отчаянье. Собрание сочинений

Стихотворения

Харбин.1930-1935

Жажда свободы

Глаза глядят туда –

В далекие долины.

Слова готовы с уст

Сорваться навсегда.

Я пуст, как эта даль

За дымкой паутины,

И черен я, как туч

Текучая гряда.

Надвинулась весна.

Избитые мотивы

Подстерегают нас,

Как придорожный волк.

Зачем я – человек?

Души моей извивы

Пронизаны навек

Суровым словом: долг.

А даль – пестрей, пестрей, –

Пересыпает краски.

Озимая трава

На солнечном костре.

И хочется стереть

С лица печать опаски

И разом оборвать

Обязанностей сеть!

<1930>

Стансы

Радость… -

Я к ней не причастен.

Солнце. -

Я с ним не знаком.

Что для меня ваше счастье?

Что для меня ваш закон?

Вечно во власти решений,

Противоречий и ссор, -

Думаю стать совершенней,

Нежели был до сих пор.

То богатырь, то калека,

То филантроп, то Марат, -

Редко зову человека

Ласковым именем: брат.

Есть у меня «Меморандум», -

Книжка для памяти, – там

Я изнываю по Андам,

По поднебесным местам.

Дни надоели. Начать ли,

Кончить… не всё ли равно?

И, – повертев выключатель,

Падаешь спать, как бревно.

Всё обиходно. Косые

Спят на обоях лучи.

Разве лишь слово «Россия»

Мне необычно звучит.

<1930>

В кинематографе

Торчит экран, – живая книга.

Оркестру велено греметь.

Сижу. Всё спутано. Интрига

Плетет живую сеть.

Удар судьбы героя ранит.

Царят коварство и обман.

Вокруг меня и на экране -

Мистический туман.

И вдруг войдет, блестя глазами

Прозрачнейшими, – Конрад Вейдт,

Встряхнет льняными волосами

Под переливы флейт.

И знаю, – не пройдет минуты, -

Артист забьется в пустоте,

Как беспорядочная груда

Из нервов и костей.

И, вновь опомнившись, заплачет,

И вновь кого-то позовет…

Над головой его прозрачен

Экранный небосвод.

Колонны слов, круги, зигзаги

Безумно мечущихся лент.

На развивающемся флаге

Горят слова: «The end».

<1930>

За временем!

Устал с утра давиться

Идущей в такт со временем

Слепой передовицей

Газеты. Жизнь, – согрей меня!

Не прихоть! – Еле-еле

Теперь справляюсь с ленью я

К концу моей недели…

Мутит (перечисление):

От улиц, от традиций

Кивков, от «дам с собачками»,

Спешащих возвратиться

На мой закат запачканный…

Бывают люди сталью,

А жизнь – магнитом ласковым

Для них. Глядишь, пристали

Проворными булавками.

Бывают люди медью,

Как я. И нет проворства в них!

И – медлят, медлят, медлят,

Чтобы потом наверстывать.

Но в этот ад – в погоню

Вольют, как бы нечаянно,

Последнюю агонию,

Победное отчаянье!

<1930>

Память видит