Победный «Факел Гаргалота»

– Да ты хоть улыбнись, – сказал он с укором. – Ну здравствуй… среднестатистический человек.

Я ответил скромно:

– Я во всем средний, Данил Алексеевич. Что вас привело в мою скромнейшую нору? Даже норку?..

– Ну вот, – бросил он недовольно, – такие вопросы прямо на крыльце! Хотя бы до порога пустил.

– А что, – спросил я, – вас можно чем-то задержать? Мне кажется, вы как слон, прете и не замечаете, как топчете демократию и прочую кому-то нужную культуру.

Он хмыкнул, прошел в гостиную, что не произвела на него никакого интереса, только когда из кухни выбежал Яшка и остановился, рассматривая гостя, Крамер тоже посмотрел с интересом.

– Что за зверь?.. Тасманийский ящер?

– Нет, – ответил я скромно, – плод неудачного эксперимента. Вы вот удачный образец, а он неудачный…

Яшка подбежал ко мне, резво подпрыгнул. Я подхватил его на уровне груди, хотел подержать, но он вырвался, забрался повыше и улегся на моих плечах, прикинувшись норковым воротником.

Крамер по-хозяйски сел за стол, там повернулся в нашу сторону так, что бычья шея сразу налилась тяжелой густой кровью.

– Не укусит? – спросил Крамер.

– Не знаю, – ответил я. – Кофе не предлагаю, у вас он точно особенный, которым козлы в Нигерии какают, а у меня простой среднестатистический.

– Давай, – сказал он решительно и взмахнул рукой так, что даже не знаю, каких усилий моей интеллигентной кофемолке стоило удержаться и не начать безостановочно молоть для такого авторитетного человека. – Большую чашку!

– С молоком? – спросил я.

Он посмотрел на меня исподлобья.

– Это замаскированное оскорбление?

– Забота о вашем здоровье, – ответил я льстиво.

– Вот-вот, – сказал он одобрительно, – правильно делаешь, я же отец Леонтии! Хотя вообще-то я у нее не только папа, но и мама. Потому делится секретами со мной, с кем же еще? Во всех областях.

Я промолчал, он посмотрел ожидающе, я пробормотал вынужденно:

– Наверное, это признак доверия…

– Мне доверять можно, – сообщил он.

– Ну да, – сказал я вяло. – Ага…

Кофейный аппарат затрещал размалываемыми зернами. Я поглядывал на Крамера, а он вдруг сказал со странной ноткой в голосе:

– Кстати, моя малышка рассказала, как провела операцию по знакомству с твоими родителями… и как было дальше. В подробностях.

Я дернулся, внутри сжалось, захотелось оказаться где-то подальше от этого родителя, для меня все родители нечто недружелюбное и опасное.

– Ого… Не знаю, наверное не стоило бы обсуждать с отцом такое? Или я какой-то… средневековый?

Грохот зерен оборвался, тут же из двух краников плеснули две горячие темные струйки. Я дождался, когда обе чашки наполнятся, забрал их и вернулся к Крамеру, лишь тогда он шевельнулся и сказал достаточно мирным тоном:

– Я ей еще и мама, как уже сказал. Кстати, сама операция меня позабавила.

Я поставил перед ним чашку, чувствую, что пальцы начинают подрагивать, только бы не заметил, со второй сел за стол напротив. Он рассматривал меня с плохо скрытой насмешкой.

Я пробормотал:

– Наверное, у меня не такое утонченное чувство юмора…

Он пояснил:

– Проведена с изяществом, без сучка без задоринки.

– Гм…

– Хотя не уверен, – договорил он, – что объект выбрала верно…

– Точно, – подтвердил я с готовностью, но понял, что мои слова можно толковать двояко, поспешно добавил: – Точно лоханулась!

– Да? – произнес он с сомнением. – Но вообще-то девочка растет умная и напористая, что так важно в бизнесе.

– Да-да, – подхрюкнул я. – Жизнь есть бизнес.

Он сказал со вздохом:

– Увы, Бог поскупился на сыновей, у нас только дочки, так что она у меня все вместе в одном лице. Наследница не только состояния, но и бизнеса.

Он пил кофе большими глотками, почти не глядя на меня. Я поскулил мысленно, а вслух сказал вежливо:

– Данил Алексеевич, успокойтесь, я уже знаю, что человек вы богатый и даже очень богатый. Но мне как-то насрать, сколько нулей у вас на счету в банке.

– В банках, – уточнил он. – В наше неспокойное время мало кто держит деньги в одном месте. Я, кстати, держу их в банках, что принадлежат мне. Для надежности.

Я пожал плечами.

– Да мне насрать на эти тонкости… Данил Алексеевич, уж простите, я вовсе не претендую на вашу дочь. Не знаю, какой она будет бизнесменшей, но жены я бы такой не хотел.

– Ого!

– И, – добавил я, – простите, даже подруги.

Он продолжал рассматривать меня с интересом.

– Мощно задвинуто. Почему?

– Да так, – ответил я. – Стоит ли объяснять?

– Стоит, – сообщил он. – Мир сложный, никто не рождается всезнающим.

– Дело в том, – сказал я раздельно, – я не претендую. Вот не претендую! Абсолютно. Мне ни руки ее не нужно, ни ноги, ни сердца, ни второй почки. Когда изволю возжелать жениться, буду искать жену, а не ее приданое.

Он хмыкнул.

– А сейчас у нее вроде телохранителя?

– Даже этого нет, – заверил я. – Она прибежала, как щенок, что ищет защиты. Может, и милый, но надоедливый. Успокойте заодно и всех ваших родственников, а также ее женихов. Я вне игры… Более того, мог бы сказать откровеннее, но не стану.

Он посмотрел с интересом.

– Догадываюсь.

– Прекрасно, – сказал я с чувством облегчения.

Он продолжал рассматривать меня в упор.