Победоносец Сталин. Генералиссимус в Великой Отечественной войне

Д.Т. Язов: – Шёл заключительный этап войны. Уже был открыт второй фронт, но, несмотря на это, фашистская Германия почти 75 процентов своих войск держала на нашем направлении. Мы брали Берлин, мы были главной силой во Второй мировой войне, разгромив и фашистскую Германию, и империалистическую Японию. Но не успели мы закончить войну, как от нас потихоньку начали оттягивать победу, умалять наше значение в той кровопролитной войне. В том числе и с помощью наших «демократических» доброхотов, которые начали говорить, что мы немцев трупами завалили. Но никто не скажет, что мы воевали со всей Европой. Против нас сражались испанцы, итальянцы, венгры, румыны, болгары, финны. Когда закончилась война, у нас в плену находилось 7 миллионов 200 тысяч вражеских солдат, среди них были представители практически всех национальностей Европы.

Корр.: – Как ни странно, но в том списке значится и 10 тысяч евреев.

Д.Т. Язов: – Кто-то шёл добровольно, а кого-то насильно ставили под ружьё. Наши доморощенные злопыхатели напирают на то, что мы потеряли своих солдат больше, чем немцы. Но немцы-то наших пленных травили собаками, сжигали, умерщвляли голодом. В плену у немцев было около четырех миллионов наших солдат. Вернулись 1 миллион 800 тысяч, остальные погибли. А мы почти всех пленных вернули. Чистых армейских потерь у нас – восемь с половиной миллионов. Потери фашистской Германии вместе с её сателлитами, воевавшими против нас, составляют примерно то же число: восемь с половиной миллионов. Так кто кого заваливал трупами?

Да, наши общие потери, вместе с гражданским населением, конечно, несравнимы с немецкими. Ведь война почти четыре года полыхала на нашей территории. Люди погибали во время обстрелов, их увозили на работу в Германию, где они погибали. И что меня больше всего удивляет, немцы во время войны уничтожили около 6 миллионов евреев. Теперь их братья по крови всячески охаивают Красную Армию и восхваляют фашистскую Германию.

Хочу обратить внимание на то, какое настроение царило в стане наших союзников накануне Берлинской операции. Черчилль в письме Рузвельту выражает тревогу по поводу возможного взятия Берлина Красной Армией: «Если они захватят… Берлин, то не создастся ли у них слишком преувеличенное представление о том, будто они внесли подавляющий вклад в нашу общую победу… Поэтому я считаю, что с политической точки зрения нам следует продвигаться в Германии как можно дальше на восток и в том случае, если Берлин окажется в пределах досягаемости, мы, несомненно, должны его взять».

В тот же день к Сталину были вызваны Жуков и Конев. «Так кто же будет брать Берлин, мы или союзники? – спросил Верховный Главнокомандующий». «Так вышло, – вспоминал Иван Степанович Конев, – первому на этот вопрос пришлось отвечать мне, и я ответил: Берлин будем брать мы, и возьмём его раньше союзников».

Корр.: – Он и сдержал слово. Это ведь его войска встретились на Эльбе с американцами. Помнится, был даже такой фильм «Встреча на Эльбе». «Именно здесь, – отмечал Конев, – в центре Германии, гитлеровская армия оказалась окончательно расчленённой пополам».

Д.Т. Язов: – Войска Жукова встретили серьёзное сопротивление на Зееловских высотах. Там, действительно, были серьёзные потери. Известно, что Сталин предлагал отказаться от лобового штурма этих высот и, как один из вариантов, перебросить войска 1-го Белорусского фронта через прорыв, созданный войсками Конева. Но и Жуков, и Конев отвергли этот вариант. 18 апреля Зееловские высоты были взяты. Рокоссовский вспоминал о накале боёв в те дни: «Враг вводил всё новые и новые резервы, вплоть до наспех созданных батальонов фольксштурма… Но это была уже агония. Как смертельно раненый зверь огрызается в диком безумии, так и фашисты дрались до последнего».

Конев вспоминал: «На путях отступления гитлеровской армии столбы и деревья увешаны были трупами солдат, казнённых якобы за трусость в бою, за самовольный отход с позиций».