Победу не отнять! Против власовцев и гитлеровцев!

Хаос в России будет тем больше, наше управление и эксплуатация оккупированных областей будет тем легче, чем больше населения советских русских городов уйдет во внутренние районы России.

Об этой воле фюрера необходимо сообщить всем нашим командирам.

По поручению начальника штаба верховного командования вермахта

Иодль» [77] .

Достаточно, не правда ли?

Картины геноцида

Практика оккупационных властей не расходилась ни с теорией, о которой было сказано выше, ни с инструкциями. Русские люди, оказавшиеся в полной и безраздельной власти захватчиков, испытали это на себе в полной мере.

Хуже всего пришлось, конечно, тем, кто оказался в немецких концлагерях. Безразлично, относились ли они к военнопленным или к гражданским лицам.

Уже на девятнадцатый день войны 10 июля 1941 года, чиновник министерства по делам восточных территорий Дорш докладывал из захваченного Минска своему патрону Розенбергу о кошмарной действительности:

«В лагере для военнопленных в Минске, расположенном на территории размером с площадь Вильгельмплац (площадь в центре Берлина, занимающая около 30 тыс. кв. м: то есть на одного пленного приходилось немногим более 1/4 кв. метра), находится приблизительно 100 тыс. военнопленных и 40 тыс. гражданских заключенных. Заключенные, загнанные в это тесное пространство, едва могут шевелиться и вынуждены отправлять естественные потребности там, где стоят… живут по 6–8 дней без пищи, в состоянии вызванной голодом животной апатии… изо дня в день возрастает угроза эпидемии…».

28 февраля 1942 года сам Розенберг писал начальнику штаба Верховного главнокомандования вооруженными силами Кейтелю:

«Война на Востоке еще не закончена и от обращения с военнопленными в значительной мере зависит желание сражающихся красноармейцев перейти на нашу сторону… Эта цель пока не достигнута. Напротив, судьба советских военнопленных в Германии стала трагедией огромного масштаба. Из 3,6 млн в настоящее время вполне работоспособны только несколько сот тысяч. Большая часть их умерла от голода или холода… во многих случаях, когда военнопленные не могли на марше идти вследствие голода и истощения, они расстреливались на глазах приходившего в ужас гражданского населения… В многочисленных лагерях вообще не позаботились о постройке помещений для военнопленных. В дождь и снег они находились под открытым небом. Им даже не давали инструмента, чтобы вырыть себе ямы или норы в земле… Можно было слышать рассуждения: „ Чем больше пленных умрет, тем лучше для нас “ …».

Тогда же, в феврале 1942-го, «Военно-экономический отдел» Верховного командования «сетовал» в официальном циркуляре: «Нынешние трудности с рабочей силой не возникли бы, если бы своевременно были бы введены в действие советские военнопленные. В нашем распоряжении находилось 3,9 млн военнопленных (разумеется, вместе с гражданскими лицами), теперь их осталось всего 1,1 млн. Только в декабре 1941 г. погибли полмиллиона…».