Победу не отнять! Против власовцев и гитлеровцев!

Зато знаем — это утверждает ряд историков, в том числе Дэвид Ирвинг, — что сменивший в 1940 г. Чемберлена Черчилль, коего Гитлер считал своим злейшим врагом и марионеткой английских евреев, действительно находился в сильнейшей личной зависимости от еврейских финансистов и проводил политику в интересах мирового сионизма. Еще при жизни Чемберлена он давил на него (даже: травил), требуя вторжения в Германию. Упорство и настойчивость Черчилля в ведении войны известны, ее результат — во многом его заслуга.

Никто не хотел воевать?! Евреи и американцы «втянули» в войну Чемберлена, чемберленовская Англия «втянула» Францию… А кто «втянул» американцев? Документально установлено, что на Рузвельта активно и постоянно нажимали американские евреи с требованием, чтобы Америка выступила против Германии. Правда, вряд ли Рузвельта, гордившегося присутствием еврейской крови в своих жилах (нацистская пресса чаще именовала его «Розенфельдом»), пришлось долго уговаривать…

* * *

Итак, Гитлер не без оснований пронес через всю жизнь убеждение (оно отразилось и в его «Завещании»), что обе мировые войны были развязаны евреями и что XX век есть арена беспощадной битвы между арийской расой и международным еврейством. Зачем это нужно было евреям, с его точки зрения? Война — невероятно выгодное дело для тех, кто не воюет, а торгует. По убеждению таких авторов, как Генри Форд, Гитлер и многие другие, еврейские банкиры и торговцы разных стран (будучи, по сути, представителями экстерриториального, а не национального капитала) всегда заинтересованы в войнах ради увеличения своих прибылей. Тем более что, как Гитлер убедился во время Первой мировой войны, сами они в боевых действиях почти не принимают участия, предпочитая тыловую (штабную и снабженческую) деятельность.

Но встает вопрос: почему истинные инициаторы войны, если таковыми считать евреев, не нанесли превентивный удар по Германии, пока она была относительно слаба, а выжидали, пока она не взошла к апогею своего могущества? Ведь риск в такой войне был немалым, и наверняка предсказать ее исход в конце 1930-х вряд ли кто-нибудь решился бы.

Когда же и почему англо-американское еврейское сообщество решилось на войну с немцами? Ясно, что не тогда, когда Хаим Вейцман, лидер Всемирного сионистского конгресса, объявил войну Германии от лица всех евреев мира, а раньше. Точно мы этого тоже не узнаем, но предположить можно.

Мюнхенское соглашение, спасшее Европу от большой войны и отдавшее Гитлеру Судеты, было подписано 30 сентября 1938 г. (окончательный раздел Чехословакии в марте 1939 г. был лишь логическим следствием этого соглашения). Война чуть было не состоялась, но все же не состоялась: Чемберлен и Даладье удержались на лезвии бритвы и спасли мир.

Однако всего лишь через 11 месяцев, 1 сентября 1930 г., перейдя границу Польши, Германия навлекла на себя и на всю Европу величайшее бедствие. Почему? Только ли в том дело, что Гитлер нарушил «принцип справедливости», посягнув на «чужое»?

С первого же взгляда видно, что за эти 11 месяцев у Англии и Франции причин и оснований воевать с Германией стало не больше, а меньше . Германия за год замечательно окрепла, усилилась, чего никак не скажешь о союзниках, потерявших, между прочим, мощную линию укреплений в Судетах и 35 хорошо обученных чешских дивизий.

Стоило ли воевать за какие-то «географические новости», за поляков, появившихся на политической карте Европы всего 20 лет назад? И только ради данных обещаний? Вряд ли. Высокие принципы не высоко котируются у реальных политиков. Польша не имела такого же стратегического, геополитического значения, как Чехословакия, лежавшая в центре Европы, ее судьба должна была быть в гораздо большей степени безразлична союзникам.

Может быть, сказались амбиции третированных Гитлером политиков? Но из-за амбиций не начинают мировых войн…

Что же, какое событие произошло между 1 октября 1938 г. и 1 сентября 1939 г., необратимо изменившее ситуацию, предопределившее ход истории, сделавшее неизбежной войну?

Мой ответ: 9 ноября 1938 г. — «Хрустальная ночь» и последовавшие за ней мероприятия нацистов. Сам погром был страшным ударом по немецким (но не только!) евреям, их быту и собственности. Но еще страшнее были итоги заседания особой комиссии под председательством Геринга, состоявшегося через три дня, 12 ноября.

Было решено, и это решение в тот же день опубликовала «Рейхгазецблатт», «изгнать евреев из германской экономики: передать все промышленные предприятия, принадлежащие евреям, их собственность, включая ювелирные изделия и произведения искусства, в руки арийцев с компенсацией в виде долговых обязательств, по которым евреи смогут получать только проценты, но не сам капитал». На евреев, кроме того, налагался штраф в один миллиард марок.