Читаем Победы и беды России полностью

Победы и беды России

Вадим Валерианович Кожинов , Вадим Кожинов

Итак, высшая цель — быть наиболее «созвучным» с «великою душою» всего «древа человечества». Могут возразить, что этой цитаты недостаточно для доказательства тезиса о владевшем Тютчевым стремлении к единству с «мировым целым», со всеми и каждым человеком. И вот здесь-то и уместно или даже необходимо обратиться к самим тютчевским текстам, к форме его поэзии, где наглядно, осязаемо запечатлено это властное стремление.

Все знают, что лирическая поэзия воплощается, как правило, в речи от первого лица в единственном числе — в речи от «я» (в ней употребляются также «меня», «мне», «мое» и т. д.) — Между тем для глубоко лирической поэзии Тютчева типично, как это ни странно на первый взгляд, множественное число — речь от «мы» (и также «нас», «нами», «о нас», «наше» и т. д.). Количество приводимых мною далее «примеров» этой формы речи у Тютчева, возможно, покажется чрезмерным; но, во-первых, не многие цитаты могут быть поняты как некие случайные исключения, а во-вторых, вполне уместно привести многочисленные строки великого поэта, которые своим сияньем напомнят о тех десятках стихотворений, откуда они извлечены:

И мы плывем, пылающею безднойСо всех сторон окружены…Когда, что звали мы своим,Навек от нас ушло…Но силу мы их чуем,Их слышим благодать…Что в существе разумном мы зовемБожественной стыдливостью страданья…Как увядающее мило!Какая прелесть в нем для нас…Кто без тоски внимал из нас,Среди всемирного молчанья…И тяготеющий над намиНебесный свод приподняли…И бездна нам обнаженаС своими страхами и мглами…Но, ах, не нам его судили:Мы в небе скоро устаем…Она с небес слетает к нам —Небесная к земным сынам…Нам не дано предугадать,Как слово наше отзовется…Та непонятная для насИстома смертного страданья…Стоим мы смело пред Судьбою,Не нам сорвать с нее покров…Своей неразрешимой тайнойОбворожают нас они…Лишь в нашей призрачной свободеРазлад мы с нею сознаем…Как нас не угнетай разлука,Но покоряемся мы ей…Чему бы жизнь нас не учила,Но сердце верит в чудеса…Когда дряхлеющие силыНам начинают изменять…Две силы есть — две роковые силы,Всю жизнь свою у них мы под рукой…Природа знать не знает о былом,Ей чужды наши призрачные годы…

Итак, строки из множества различных стихотворений ясно свидетельствуют, что поэт постоянно вливает свое «я» в «мы», — притом в стихотворениях сугубо лирических, даже «интимных», сокровенных… И притом перед нами только одно — открытое, прямое — воплощение этой его творческой воли. Как бы присоединить к себе всех и каждого можно и в иных грамматических формах. Так, обращение к «ты» и — еще более явно — к «вы» в сущности подразумевает то же самое всеобщее «мы» (то есть «я» и «ты» — каждое, любое «ты», — взятые совместно):

Ушло, как то уйдет всецело,Чем ты и дышишь и живешь…Каким бы строгим испытаньямВы ни были подчинены…Над вами светила молчат в тишине,Под вами могилы — молчат и оне…

То же значение имеет и глагольная форма, обращенная к «ты», хотя само это местоимение отсутствует:

Смотри, как облаком живымФонтан сияющий клубится…

И в стихотворении, о котором еще будет речь:

Молчи, скрывайся и таиИ чувства и мечты свои…

Кстати сказать, подчас «ты» явно, открыто переходит у Тютчева в «мы»:

И рад ли ты, или не рад,Что нужды ей? Вперед, вперед!Знакомый звук нам ветр принес…И ты ушел, куда мы все идем…

Прямо-таки поразительно, что Тютчев иногда уклоняется от формы «я» даже и в своей любовной лирике, где, казалось бы, просто неуместно «мы»! Вот строки стихотворений из «денисьевского цикла»:

О как убийственно мы любим…Нежней мы любим и суеверней…

Перейти на страницу: