Побег

— Domine exaudi vocem meam…[3] — сладким тягучим фимиамом повеяла над могилой латинская речь. Казалось, слова не исчезают, а зримо, овеществляясь рукописной вязью, медленно плывут в воздухе, окутывая своей пеленой. Кирилл выпрямился, и взгляд его был устремлен куда-то далеко-далеко, сквозь чащу леса. Лара как-то сразу постарела, осунулась и стала похожа на монахиню в своей длинной гимназической юбке. Она стояла, потупив взор и сложив руки у груди, — наверное, молилась. Портиш сгорбился еще больше, исподлобья уставившись в могильный холм, и было видно, как под бородой у него по щекам ходили желваки. Испанец застыл у изголовья, широко расставив ноги в армейских сапогах, и обеими руками опирался на василиск, стоявший между ног. Как воин, прощающийся со своим соратником. Пины сгрудились чуть в стороне тесной группкой и молча смотрели на людей.

— Requiem aeternum… — плыло над могилой. — Dona eis Domine…[4]

«Я не знаю, кем ты был на Земле, в каком веке ты жил, — склонив голову, думал Льош. — Но был ты человеком огромного интеллекта и гуманизма. И не закрывала твой мозг пелена повиновения необъяснимому и сверхъестественному. Ты смог вникнуть в сущность происходящего и, если даже и не понял, что собой представляют смержи, чего они добиваются, заставляя сутками сидеть в Головомойке и читать подряд все манускрипты твоего времени, начиная с любовных записок, доносов, рецептов придворных знахарей и кончая жизнеописаниями и трактатами жрецов о сущности суть несуществующего, то ты понял главное: смержи не духи, и не боги, и не демоны. И ты не захотел так жить, влачить свое существование в лагере, только ради того, чтобы существовать. И, самое главное, ты не захотел, чтобы так жили другие».

— Amen, — заключительным аккордом прокатилось над поляной, и Микчу, закрыв молитвенник, встал с колен.

Льош поднял глаза. Все теперь смотрели на него.

«Прощай, — вздохнул он. — Sit tibi terra levis…»[5]

— Пошли, — коротко бросил он и, закинув ремень василиска через плечо, зашагал в лес.

Он прошел метров двадцать чуть наискось от того направления, которое указывал нос драйгера, и оглянулся. Неровная цепочка людей и пинов вытянулась за ним.

— Всем идти гуськом только по моим следам! — крикнул он назад, продолжая идти. — Кирилл, будешь замыкающим.

Льош прошел еще немного и, не услышав ответа, остановился.

— Кирилл?

— Сейчас! — услышал он издалека голос Кирилла, и тотчас утробным рывком взревел драйгер и заворочался на месте огромным монстром, круша и ломая деревья.

— Стой! — во всю мощь легких заорал Льош. — Не сметь!

Он бросился сквозь чащу наперерез драйгеру. Драйгер развернулся на месте, натужно заревел, приседая на корму, и, подпрыгнув, ринулся в сторону поляны, затянутой звенящей паутиной. Льош увидел, как из седла выпрыгнул Кирилл и, чуть не попав под машину, откатился в кусты, а драйгер, сразу сбавив обороты, медленно вкатился в паутину. Под ним что-то зашипело, поднялся легкий пар, пахнувший жженым металлом, и драйгер стал проседать, словно в болоте. Когда он просел почти до платформы, откуда-то из-под седла стало медленно разгораться малиновое свечение. Паутина наконец не выдержала, и, потрескивая, как сучья в костре, начала лопаться. Малиновое свечение разгоралось все сильнее, и Льош попятился, почувствовав его дурную теплоту.

— Уходить! — закричал Льош. — Немедленно всем уходить отсюда!

Кирилл, прихрамывая, но довольный и улыбающийся, быстро подошел к нему.

— Как он, а? — спросил он, кивнув в сторону драйгера.

— Мальчишка! — процедил Льош, хотя, в общем-то, понимал его. Он повернулся и зашагал в голову колонны.

Уходили они быстро, насколько позволяли пины, семенившие в середине группы. Вначале Льош повел прямо, словно продолжая путь драйгера, но минут через пятнадцать резко свернул в сторону и заставил всех карабкаться на высокую, но довольно крутую сопку, открывшуюся слева от них. И только перевалив через сопку, он позволил себе снизить темп.

«Успели-таки», — облегченно подумал Льош.

И тут сзади что-то негромко ухнуло, и звук, гулким эхом прокатившись по лесу, обогнул сопку с двух сторон. Цепочка людей и пинов остановилась, и все как по команде повернули головы. Редкие облака за сопкой окрасились в малиновый цвет.

«Ну, это нам уже не страшно…» — подумал Льош.

— Чего это там? — спросил Портиш, яростно теребя бороду, — Смержи?

Он вперился взглядом в Льоша. Льош покачал головой.

— Драйгер взорвался.

— Чо? — переспросил Микчу в конце цепочки.

— Драйгер наш на небеса вознесся! — доходчиво объяснил Кирилл.

— А?

— Время дорого. Идемте. — Льош мотнул головой и зашагал вниз по склону.