Побег

– Должен признаться, я беспокоился. Ты могла убиться без моего ведома, но вышло все как надо.

– Чего ж ты ждешь? – говорю я.

Если мне суждено умереть, зачем тянуть? Но страха я не покажу. Этой силы я ему не отдам. Никогда больше.

Адлер смеется, и его команда ему вторит. Но когда я оглядываюсь, то вижу, что не вся. Если только мне это не мерещится, некоторым матросам не по себе. Может быть, убивая собственную плоть и кровь, капитан заходит слишком далеко? Или они просто потеряли аппетит после встречи с морскими хищниками?

– Марианна, Марианна, – продолжает забавляться Адлер. – Ты ведь знаешь, настолько ты для меня важна. Для такой особой гостьи быстрой смерти будет недостаточно.

Я вспоминаю страшную картину в его каюте: напоминания об особых гостях. Интересно, какую мою часть он засунет в банку?

– Как мне повезло.

– Ты не поверишь, но Миллиган по тебе соскучилась. Думаю, тебе стоит нанести ей визит, чтобы обвыкнуться. А что до этого куска дерьма, – замечает он, пиная Бронна, – не протянуть ли нам его под килем, ребятушки?

Команда одобрительно кричит, но и отсутствие рвения на сей раз мне точно не мерещится. Никого из них не прельщает перспектива пытать Бронна. На корабле его всегда любили.

Мы переглядываемся с Бронном и, когда меня грубо уводят, молча прощаемся. Мы знаем, что нас ждет боль и смерть. Когда меня запихивают под палубу, я вижу на лице Адлера садистскую улыбку. Если он когда-то меня и любил, те дни давно миновали. Однако я замечаю и Рена, который не скрывает недовольства. Я пытаюсь поймать его взгляд в надежде на помощь, но он смотрит себе под ноги.

Миллиган уже ждет, и я подозреваю, что, как только Адлер меня сцапал, ей послали весточку о том, что пора готовиться к прибытию гостьи.

Провожатые снимают с меня путы и толкают к деревянному столбу, после чего я получаю удар по больным ребрам. Я ловлю ртом воздух, а они уходят, на прощание желая Миллиган удачи.

Не успеваю я продышаться, как Миллиган грубо связывает мне руки за балкой, после чего наступает очередь щиколоток, так что мне уже не уйти. Раскладывает инструменты, подобранные на ее вкус: молоток, ржавые гвозди, большой нож, колун. В очаге уже раскраснелась готовая к использованию кочерга, и я не могу не заметить висящую на стене гирлянду пил, на зубцах которых засохла кровь.

Я слишком часто слышала доносившиеся из этой комнаты крики и знаю, что призывами к жалости Миллиган не проймешь. Я ей не подарю такого удовольствия.

– Очень жаль, правда, – говорит она, когда все готово. – Мне всегда казалось, что у тебя есть будущее.

– Почему ты думаешь, что ошибалась? – стараюсь я отвлечь ее, чтобы отсрочить боль. А вообще-то я в ужасе. С головы до ног.

– Потому что ты связана и сейчас тебе будет не хватать некоторых важных частей. Вот почему.

Она наклоняется, чтобы укусить меня за ухо, ее рука скользит по моему телу, пока не опускается до пояса, где слишком долго и слишком низко медлит, прежде чем извлечь фляжку. Отступая назад, она смотрит на меня с вожделением.

– Сладенькая.

Я наблюдаю за ней и за фляжкой и готова поклясться, что Эстер налила туда вовсе не ром. Она предупредила, чтобы я не пила из нее, поэтому я мысленно призываю Миллиган сделать глоток.

Миллиган ставит фляжку на лавку и подбирает клещи, внимательно их рассматривая.

– Всегда хорошо начинать с удаления ногтей. Помнишь, как я тебя этому учила?

– Ты не научила меня ничему важному, – отвечаю я, отчаянно пытаясь сбить ее с толку в надежде на то, что любая проволочка вернет внимание Миллиган к моей фляжке.

Не срабатывает. Вместо этого ее улыбка исчезает, и она тянется к ножу.

– Ты сбежала раньше, чем я начала. – В неожиданном приступе гнева она резко приближается ко мне, оказываясь лицом к лицу. – Что случилось? Нервишки не выдержали?

Она прижимает лезвие к моей щеке и открывает зажившую рану, нанесенную мне Кливом. Я прикусываю губу, чтобы не закричать, и вскоре уже ощущаю вкус теплой крови, капающей мне в рот.

– Молодец, что вернулась, так что теперь я могу продолжить твое обучение. Плохо то, что проводить занятие мне придется на тебе.

Она отступает, и я дрожу от страха. Она не станет пить настойку Эстер. Мне от нее не спастись. Я точно знаю, что со мной сейчас произойдет, и беспомощно жду.

– Без меня не начинайте.

В комнату заходит Адлер. Он недоволен тем, что я уже истекаю кровью, поскольку хотел насладиться моей болью.

– Мы просто разминались, – говорит Миллиган, тоже недовольная критикой.

Адлер садится, и я смотрю на него, не отрываясь. Он что, действительно собирается наблюдать, как Миллиган надо мной измывается?

Он отвечает улыбкой.

– Не беспокойся. Я не забыл про твоего дражайшего Бронна. В данный момент его как раз готовят к путешествию под килем. Но тут я подумал, что лучше подождать, когда Миллиган с тобой разберется, чтобы ты тоже могла пойти и полюбоваться. Не хочу, чтобы ты пропустила наше развлечение.

– Ты трус. Ты так жалко ревнуешь меня к Бронну, что не можешь его не убить? Тебе даже не хватает смелости встретиться с ним лицом к лицу, потому что ты знаешь: Бронн справится с десятью такими, как ты.