Побег

26

Сначала Олег ничего не видел из-за слез. Удар был жестокий и подлый. Значит, господин тайный инспектор выследил Ольгу? И подвел под выстрелы. Или не стоит преувеличивать его возможности? Может быть, просто маятник, который толкнула Ольга, захватывая вертолет с пистолетом в руках, теперь качнулся назад, вонзившись ей в сердце?

Он взглянул с мостика вниз. Ощущать несчастье и смотреть на поднимающийся эскалатор было легче, чем просто ощущать несчастье. Он принялся старательно и бессмысленно разглядывать пассажиров, стараясь убежать от своей боли с каждым из них. Эти попытки к успеху не приводили, но каждый раз он с равнодушным вниманием отмечал в людях, какие они все разные. На какой-то миг ему показалось, что внизу едет кто-то похожий на Геннадия.

Такие ошибки с ним случались и раньше, но тут человек, как назло не подымающий головы, был даже в сиреневой Геннадиевой рубашке. Он был и в джинсах тоже, как Геннадий, но это ни о чем не говорило. Мы все в джинсах. И уже давно.

Человек слегка повернул голову, и тогда сходство только усилилось. Олег начал думать: «Боже мой! Хоть бы это был Геннадий! Пусть это будет Геннадий!» Ему казалось, что он дотягивается до все еще неясного гражданина взглядом, словно длинной, прозрачной и тонкой кистью. С помощью этой кисти он пустился вырисовывать точными мазками Геннадиевы черты, словно поторапливая их, чтобы они наконец начали проступать на удаленном лице. Сердце стучало. Дорисованные черты не исчезали, а утверждались. Человек приближался.

Олег бросился вперед, туда, где эскалатор выбрасывал людей на платформу.

— Геннадий! — кричал он. — Геннадий!

Он подбежал к Геннадию, схватил за руку, вывел из потока людей.

— Геннадий! Ты, что ли?

— Ну, я, — неуверенно сказал Геннадий. — А это ты, Олег?

— Привет! Где же ты был?

— Понимаешь, вроде бы выпил хорошенько, потом уснул. Это был какой-то скверик. Кажется, больница снилась, потом по голове шарахнули. Проснулся — ничего не помню. Хорошо хоть не ограбили.

«Неужели я его вообразил? — думал Олег. — Он возник из моей головы. Но как похож на настоящего, надо же! Он или не он?»

— Ты что же, целых три дня спал? — поинтересовался он.

— Разве я считаю, сколько я сплю? — обиделся Геннадий. — Какая разница? Я о жизни думал. С бомжами встречался, с интеллигенцией. С бизнесменами. Пришел к некоторым выводам. Видишь ли, Олег, в моей жизни произошел перелом. Я писать бросил! Выкинь из головы меня как прозаика. И тем более провидца. Не было такого.

Олег даже расстроился.

— Подожди! Разве можно так сразу? У тебя есть искорка, не надо ее затаптывать. И потом — никакие нервы не выдержат: как это за один день писать бросить? Как ты жить-то будешь?

«Все-таки я его вообразил, — решил он. — Хоть это вышло и нечаянно. Надо же, привиделся на мою голову! Чудной какой! И что теперь с ним прикажете делать?»

Геннадий не замечал Олеговой растерянности и сомнений. Он шумно, взахлеб делился новыми идеями.

— А, ерунда! Мир посмотрю. Знаешь, я что решил? Поезжу по Европе. Кто у них там художник хороший? Рафаэль? Поглядим на Рафаэля. Хотелось бы также в Индии побывать, в стране моей мечты. Месяца на три денег хватит, если передвигаться экономическим классом и гостиницы выбирать поскромнее. Может быть, Ольгу где-нибудь встречу. А вдруг этот бандюга ей надоел?

Привиделся он или нет, жаль беднягу в этот момент было одинаково. Олег решил не убивать сразу ужасной вестью нечаянно ожившего приятеля и потянул его куда-то в толпу. Человеческий поток вынес их к большому эскалатору, выходящему в универмаг «Гостиный Двор». Перед тем как встать на ступеньку, Олег заколебался: не остаться ли все-таки здесь, внизу, в одиночестве. Но Геннадий, которого уже увозило вверх, недоуменно оглянулся. Они поехали...