Побег

Располагая внушительным ополчением, Юлий вроде должен был стремиться вглубь лесов, чтобы и встретить там противника, но он заранее решил, что заходить в дебри не следует. Противник ведь распоряжается пожарами по собственному усмотрению и подожжет лес в любой удобный ему миг. Тем-то и понравилось Юлию расположение стана и место сражения на опушке, что, наступая через чащу, Рукосил поостережется запускать искрень, должен будет тянуть до последнего. Отброшенный боем обратно в чащу, окажется он опять же в затруднительном положении — сам же сгорит от первого огненного колоба. После двухнедельной засухи и жары захламленный валежником лес только и ждет искры.

Заняв поросший высокой травой склон, лучники принялись заколачивать в землю колья. Поднялся отчаянный, как оглушительное дребезжание, перестук. Под руководством сотников и десятников ратники размещали колья в три ряда, так, чтобы задние перекрывали промежутки между передними и всадник не мог одолеть препятствие с маху. Два крыла заграждения, начинаясь от первых сосен и елей, сходились справа и слева к дороге, где оставался значительный, шагов на сто или сто пятьдесят разрыв — в середине его стали копейщики.

— Четверть часа, государь! И готово! — с лихорадочным смешком крикнул полковник Мисюрь. Был он близкой опасностью возбужден, присутствием государя счастлив и зорко следил за своими хлопцами, которые как-никак знали дело. Это было особенно ясно при взгляде назад, в сторону стана, где нескладно перетекали рыхлые полки ополченцев. Мисюрь, как и все его полуполковники, спешился, чтобы стать в ряды ратников. От простых лучников отличали его богатый, с разрезами и лентами наряд, а более всего отличные железные доспехи, который он не снял вопреки общему распоряжению, и украшенный петушиными перьями шлем. В моложавом длинном лице полковника проглядывало в преддверии боя что-то насмешливое.

— А вы ведь сражались уже с Рукосилом, под Крулевцом, — сказал Юлий.

— Жаркое было дело, — охотно подхватил Мисюрь. — У нас был сильный противник. Конюшенный боярин Рукосил, который прикрывался именем наследника. Так что в некотором роде, государь, мы сражались тогда, простите, и против вас.

— Вам не за что извиняться, Мисюрь! Вы стояли на стороне законного государя Любомира.

— Я рад вам служить, государь.

— Совершенно на вас рассчитываю. Если противник навалится всей силой, продержитесь хотя бы с четверть часа — полки подойдут. До скорого свидания! — Юлий взмахнул рукой и поскакал назад, увлекая за собой десяток ярко наряженных, в сияющих бронзовых шлемах и таких же панцирях всадников.

— Зачем вы здесь, отец? — воскликнул он, обнаружив обок с собой неловко мотающегося в седле Поплеву. Тот вооружился двойным бронзовым топором у седла, закинул за спину бронзовый же щит и нахлобучил на самые брови круглый, как горшок, шлем — из той же колокольной бронзы, звонкой, твердой, но хрупкой. Долгая борода Поплевы, разорванная на скаку ветром, развевалась. — Зря вы, отец… не надо сюда! — покрикивал Юлий, не зная, что сказать. — Мне нужен надежный человек там… да! Я надеюсь на вас — держитесь подле ополчения. Нужен пример и руководство — станьте внутри полка и ободряйте людей словом. Вот что я прошу.

Поплева согласно, но невпопад кивал, что, может быть, объяснялось его особенной тряской посадкой. Так это или нет, осталось без прояснения — нарастающий топот, внезапный рев глоток заставили всех оглянуться. Широким половодьем, прорываясь через заросли, хлынули тяжело вооруженные витязи, десятки и сотни их — войско!

— Повелитель и Сорокон! — галдели железные всадники. Вороний грай этот едва можно было разобрать, звуки сыпались дробью, мешаясь с топотом: а-и-и-эль! о-о-он! кон! И хотя прикрытые недостроенными рядами кольев лучники и копейщики не отступили, но они дрогнули. Дуновение мрака овеяло людей, остались они на месте, но будто съежились, прохваченные ознобом.

Юлий сдержал коня. Взъерошенные ветром волосы стали дыбом, серебристый атлас наряда струился.

— Проклятье! — выругался Юлий. В лице его было ожесточение. — Черт возьми!.. — он махнул кулаком, не досказав.

Заговорили гарцевавшие рядом дворяне:

— Государь, торопитесь к войску! Не мешкайте, государь!

— Как я буду скакать назад на виду у тех, кто призван стоять насмерть?! — отозвался Юлий почти злобно.

— Повелитель и Сорокон! — гремело копытным топотом и железным лязгом.