Побег

Проснулся Ерофей от осторожных шагов: в комнате появился парень в крестьянской одежде с глиняной миской каши и кувшином в руках. Он поставил всё на столик, вытащил из-за пазухи внушительную краюху хлеба, положил на кувшин и молча вышел. Ерофей ощутил голод и с удовольствием съел и кашу, и воды напился. И снова лёг на диван, ожидая, что случится дальше. За окном было уже темно, однако Ерофей не знал, наступила ли это ночь после прошедшего дня или это была уже другая ночь. Его вновь потянуло ко сну, и Ерофей решил вновь заснуть. Тут открылась дверь в стене, и в комнату вошёл, вернее - вкатился маленький толстенький человечек на коротеньких ножках.

- Ну, наконец-то, месье, вы у друзей! - жизнерадостно воскликнул человечек. - И теперь вы можете передать нам письмо монсеньора. Наш курьер доставит его в Париж, а вы можете спокойно отдыхать и набираться сил.

Ерофей в первый момент обрадовался, что его злоключения завершились и не надо больше скрываться, куда-то мчаться. Однако что-то не нравилось ему в маленьком человечке, и вскоре понял, что: человечек отводил постоянно в сторону взгляд, словно боялся, что Ерофей в нём прочтёт нечто лишнее. «Нет, здесь что-то не так, - решил Ерофей. - Остаюсь и дальше глухонемым», - и начал махать руками, показывая на язык и уши, дескать, ни понять, ни услышать, тем более сказать ничего не может.

- Ах, ты так? - вскипел человечек. Его участливость исчезла. - Ну ничего, ты у меня скоро заговоришь, у моего Жака и глухонемые говорят. Жак! - закричал он пронзительно, и Ерофей порадовался молча, что перстень Генриха вернул Гермесу, а его письмо у Ерофея отобрали ещё в Капденаке, и, значит, эти люди никак не смогут доказать, что Ерофей - шпион. Однако, увидев Жака - громилу головы на две выше себя - приуныл.

Жак молча вскинул Ерофея на плечо и поволок в подвал, где находились орудия пыток самого устрашающего вида: дыба, испанские сапоги, клещи, жаровня с пылающими углями.

В голове у Ерофея замелькали, как в калейдоскопе, лишь два слова - «за» и «против». Сказать всё своим мучителям и тем предать друзей, но сохранить себе жизнь? Но кому нужны лишние свидетели, так что неизвестно, будет ли ему сохранена жизнь? Но предателем он будет. Выходит: надо молчать. Ерофей глубоко вздохнул - уж никак не в подвалах инквизиции он собирался завершить свой жизненный путь, но уж если так случилось…

Жак, даже не сняв с Ерофея ночную рубаху, бросил его на приспособление, похожее на кровать, и привязал его руки-ноги ремнями к спинкам. Позвать на помощь Гермеса Ерофей не решился - наверняка в этом логове десятки вооружённых людей. Гермес же, оказавшись в этом временном пласте, потерял часть своих способностей, его умение становиться невидимым и передвигаться беспрепятственно во времени и пространстве вышло из-под контроля. И если Ерофея могут убить как шпиона, то Гермес может принять смерть во сто крат мучительнее, как колдун. Нет, этого Ерофей допустить не мог. И он, мысленно попрощавшись с матерью и сестрой, Пьером и Гермесом, пожелав им всем счастья и удачи, приготовился к смерти. В его мозгу стало пустынно, и вдруг прорезалось сквозь страх и отчаяние: «Отче наш, иже еси на небесех, да святится имя твое, да приидет царствие твое, да будет воля твоя…- дальше слов молитвы, которой пыталась научить его бабушка, Ерофей не знал и подумал: - Ну, всё, кранты мне полные, мамочка моя, спаси и помоги!»

В детстве Ерофей задумывался над тем, как люди могли выдержать пытки в фашистских застенках, откуда черпали силы. Иногда он ставил себя на их место, решая, а смог бы он сам выдержать те пытки, и не всегда отвечал положительно даже самому себе. «Ну, вот и представился случай проверить себя на прочность», - подумал Ерофей. А палач Жак между тем вытащил из жаровни раскаленный клинок и приложил его к голой пятке пленного. Ерофей застонал от боли, пытаясь отдернуть ногу, но, конечно, не смог из-за привязи. В глазах у него потемнело, и Ерофей решил, что душа его сейчас стремглав устремится в мир мёртвых, и хорошо, что там он уже бывал, и там есть у него знакомые - Тантал, может быть, возьмёт к себе в ресторан администратором или начальником снабжения. Гермес там тоже бывает, вот и свидятся. А может, он удостоится особой чести, и Зевс примет его на Олимп, тогда вообще будет… Ерофей не успел додумать, что будет тогда - отключился.

В себя Ерофей пришёл в какой-то придорожной канаве на пустынной улочке, на которую тихо опускался вечер. Солнце в окнах иных домов еще светило, в иных - маленьких и приземистых - уже загасло. Ерофей с трудом приподнял голову и увидел рядом с собой Султана, который мирно пощипывал травку. Мимо прошла компания молодых людей. Один из прохожих презрительно бросил: «Посмотрите на этого пьяного осла!» - его друзья засмеялись и потопали дальше.