Побег

Да, Калистратов оказался тонким психологом. Он был прав — Шрам готов пожертвовать многим, очень многим, даже переступить через воровские понятия, чтобы обрести как можно больше власти. Когда полгода назад Шрам сдал Варяга и организовал похищение его жены с сыном из Америки, он знал, что совершает тягчайший грех. Знал, что за такое вся воровская Россия, если тайное станет явным, дружно поднимет его на «перья», разорвет в клочья, заживо сварит в кипящем масле. Но он шел напролом. Его манила жажда власти. Он верил генералу Калистратову. И надеялся с его помощью и при его поддержке в скором времени занять место смотрящего по России.

«Джип», резко затормозив, остановился перед дверью трехэтажного дощатого домика. Покрытые пылью окошки были занавешены грязными шторками. Шрам вышел из машины и глянул вверх. Угловое окно на третьем этаже было не занавешено. Значит, Калистратов уже там. Шрам толкнул дверь с пузырящейся краской и вошел в темный вестибюль. За столом сидел дед-вахтер. Он читал журнал при ярком свете крохотной настольной лампы.

— Вы к кому? — привычно проскрипел дед, даже не отрывая глаз от страницы.

— В отдел распространения, — ответил Шрам и, не глядя на деда, прошел к лестнице.

Он поднялся на третий этаж, дошел до конца длинного коридора, без стука открыл обитую дерматином дверь с номером «9».

За письменным столом сидел Калистратов. Перед ним стоял навытяжку плотный приземистый господин в сером костюме. Господин обернулся на вошедшего.

Калистратов хмуро кивнул Шраму и обратился к господину в сером костюме:

— Ладно, Васильич, ты пока иди, мы тут потолкуем, обсудим ситуацию, я тебя после вызову. Свяжись с Москвой — узнай, нет ли чего нового оттуда.

Васильич, весь красный как рак, не отрывая от пола глаз, прошмыгнул мимо Шрама в дверь.

— Присаживайся, Саша, — пригласил Калистратов. — Ты понял, что я тебя вызвал по срочному делу?

— Просто так не стали бы, понятно.

— Так вот. У нас проблема, — Калистратов помотал головой, точно его внезапно пронзила сильная боль в шейном позвонке, и поправился: — У меня проблема. Мне вчера сообщили, что Варяг убит в зоне.

У Шрама как-то разом пересохло во рту. Он сухим языком облизнул губы.

— Как, убит?

— Как-как… Кверху каком. Этот мудак-выскочка, начальник лагеря, недоглядел… Словом, в лагере начался бунт. Не знаю уж, что там случилось, но зеки забузили. Начальник лагеря вызвал ОМОН, внутренние войска с бронетехникой. Началась стрельба. Варяга уложил снайпер.

— Зачем? — Шрам от волнения даже вскочил со стула.

— Как я понимаю, начальник колонии в штаны наложил и решил избавить себя от возможных хлопот с Варягом. В любом случае кум, этот сукин сын, спасал свою шкуру, а меня подставил. Ну да ладно, это мои проблемы — мне их и решать. Я тебя не за тем позвал. Что бы там ни было, наш план продолжает работать. Хотя было бы намного лучше и вернее, если бы это случилось месяцев на четыре-пять позднее. Но ты, парень, можешь праздновать победу. Для тебя теперь дорога открыта. Я уже доложил наверх о смерти Варяга. Через день-два весть разойдется по России. Но пусть твоя братва узнает об этом не от тебя, а из «Московского комсомольца» или через зоны. Когда всем станет известно, что Варяга нет, на очередном сходе будут выбирать нового смотрящего по России, — Калистратов улыбнулся и добавил, напирая на каждое слово: — Надеюсь, у тебя есть подходящая кандидатура?

Шрам не смог сдержать улыбки. У него бешено колотилось сердце.

— Имеется.

— Так вот, дальше. Это наша с тобой последняя встреча. Здесь. Сегодня я возвращаюсь в Москву. Там мне предстоит очень непростой разговор. За смерть Варяга меня по головке не погладят. А ты действуй. С тобой я свяжусь сам. Через Грунта. Сюда больше не приезжай — я явку временно снимаю: не нравятся мне кое-какие моменты. Этот мужик, которого ты только что видел, мой личный агент. Работает в «Облкниге», но к МВД никакого отношения не имеет — я его когда то из-под серьезной статьи вывел, вот он мне иногда и помогает по старой дружбе. Но на прошлой неделе он вляпался в одну историю и привел сюда непрошеных гостей. Так что адрес этот пока забудь. Ну прощай, Александр Алексеевич. Удачи тебе, — Калистратов горько усмехнулся: — И ты мне удачи пожелай.

Шрам вдруг почувствовал невероятное облегчение — точно гора с плеч упала. Вот это пруха! Мало того что Варяг гикнулся, дак еще, и Калистратов сматывает удочки. Теперь у него, у Шрама, развязаны руки. «Папа» Санкт-петербургский, хозяин Северо-Западного региона, имеет все основания захватить власть над всероссийским общаком… Шрам пожелал генералу «ни пуха ни пера» и вышел из кабинета. Он шел по темному коридору точно во сне. Он не помнил, как спустился по лестнице, как вышел мимо старика вахтера на улицу, как сел в свой черный «джип».