Побег из Араманта

– Вы осведомились, нравится ли нам лимонад… «… глупая», – чуть не вырвалось у него по старой учительской привычке.

– Мы сказали, что не откажемся выпить. Теперь вы обязаны принести по стаканчику.

– С какой стати?

– Потому что… Потому что нам хочется.

– Господин Бач, боюсь, произошло недоразумение. В доме нет ни капли лимонада.

– Как это ни капли? Мадам, вы сами предложили нам напиток. Будете отрицать?

– Нельзя предложить то, чего у тебя попросту нет. Я только спросила, нравится ли вам лимонад. А это совсем другое дело.

– Славная шутка! Спрашивать человека, любит ли он что-то, не собираясь его этим угощать!

– Странно вы рассуждаете, господин Бач. Мало ли что кому по душе, а я – вынь да положь? Вам, без сомнения, приятны долгие летние вечера. И где же я их возьму?

Господин Миниш поднялся с места.

– Довольно цирка. Зовите городовых.

Классный учитель встал следом за ним.

– Мы непременно разыщем вашу дочь и побеседуем с ней по-своему. Увидите.

– Вы идете, сэр? – прокричал член Коллегии экзаменаторов. – Или привести вас силой?

Дверь ванной комнаты отворилась. Пока приговоренный спускался по ступенькам, учитель высунул нос на улицу и предупредил городовых:

– Господин Хаз уже выходит. Заинтересованные зрители подступили ближе.

Анно простился с родными: чмокнул уснувшую крошку Пинпин, поцеловал жену – в глазах гордой Аиры Хаз блеснули слезы. И нежно прижал к себе сына, успев напоследок шепнуть:

– Присмотри за Кестрель.

Но вот он поднял чемодан и шагнул за порог. Городовые тут же пристроились по бокам, а учителя угрюмо побрели сзади. Ротозеи молча попятились, пропуская маленькую процессию. Хазы стояли на переднем крыльце, держались прямо и махали вслед отцу, как если бы тот уезжал на выходные. Зрители качали головами, глядя на подобное унижение.

– Вот бедняга, – сочувственно перешептывались соседи. На углу Анно Хаз остановился, бросил прощальный взгляд на близких и помахал им в ответ. Бомен навсегда запомнил и широкий взмах, и особенную улыбку. В ужасный миг разлуки мальчик словно прозрел: он разом постиг чувства папы, ощутил его безграничную любовь к семье, горячую, сильную и неистребимую, но вместе с ней услышал безмолвный вопль отчаяния: «Увидимся ли мы когда-нибудь вновь?!»

Отец Руфи Блеша тоже заметил полный достоинства жест Анно и, наклонившись к уху жены, прошипел во всеуслышание:

– Пусть себе скалит зубы сколько угодно, родных ему больше не видать.

Тогда Бомен поклялся в самой глубине сыновнего сердца, что не остановится ни перед чем, лишь бы вернуть папу, – если придется, разнесет по камешку весь этот чистенький, прилизанный город. Ибо что значат судьбы Араманта по сравнению с одной-единственной улыбкой отца, полной отваги и нежности?

Глава 9 Побег из Араманта

В ту ночь у каждой двери дома стояли стражники. Предполагалось, что Кестрель попытается проникнуть к себе под покровом темноты. Мятежница, разумеется, была уже внутри, она просто не подходила к окошкам. Когда на небе высыпали первые звезды и стало возможно задернуть шторы, не вызывая подозрений, семья облегченно вздохнула.

Аира не проливала слез и не показывала страха. Вместо этого она так часто и с такой уверенностью повторяла: «Ваш папа скоро вернется», что близнецы почти утешились. Для начала мама покормила Пинпин, выкупала ее в маленькой ванночке, потом Хазы, как обычно, встали рядом на колени, чтобы пожелать чего-нибудь на ночь. Как же им не хватало теплых объятий отца! Выяснилось, что все хотят одного и того же – скорее увидеть папу, а значит, он по-прежнему был со своей семьей, хотя бы в мыслях. Малышку положили в кровать и нежно укутали одеяльцем. И только после того, как она уснула, мама присела на стул, сложила руки на коленях и сказала близнецам:

– Теперь выкладывайте.

Кестрель еще раз поведала о своих злоключениях, упомянув и последние слова отца. Потом развернула желтый пергамент и, пока не забыла, подписала на карте перевод каждого слова: «Великий Путь», «Трещина-Посреди-Земли», «Чертоги Морах», «В полымя».

Затем, тоже по памяти, на обороте: «Голос Поющей башни принесет вам свободу. Ищите родную землю».

– Ага, родную! – воскликнула Аира. – Я так и знала, что наше место не здесь!

– А где, мам?

– Ну… Это мы поймем, когда придем туда.

– Как поймем?

– Потому что дом – он и есть дом… – Она мечтательно вздохнула, потом свернула карту. – В любом случае, это подождет до возвращения папы. А сейчас пора заняться тобой.

– Я могу схорониться здесь.

– Солнышко, боюсь, нас уже скоро выгонят.

– Но я не хочу с ними… Ни за что!

– Конечно, милая. Мама тебя спрячет. Мы что-нибудь придумаем. Однако хватит на сегодня, утро вечера мудренее.

И в самом деле, за плечами остался тяжелый, бесконечный день, и всех, особенно Кестрель, клонило ко сну.

Только Хазы еще не знали, как быстро на них обрушится кара.

Наутро, ни свет ни заря, парадная дверь затряслась от громких ударов.

– Вставайте, вставайте! Нечего занимать чужой дом!

Открыв окно спальни, госпожа Хаз выглянула наружу. На улице стояла команда бравых городовых.

– Собирайте вещички! – гаркнул один. – Вас выселяют!