Побег из Араманта

Ночные вихри заметно поутихли, однако хмурые, будто налитые свинцом небеса готовились разразиться грозой. Группа вооруженных стражей торжественно промаршировала по палубе и окружила клетку. Пленников опустили на скрипучих цепях. Замок был открыт; дети, пошатываясь, выбрались наружу. Военные выстроились с обеих сторон и повели приговоренных на главную площадь, по сторонам которой уже теснилась огромная толпа. С верхней палубы любопытные свешивались прямо через перила. Стоило детям выйти на свет, как зрители зашипели от негодования и принялись выкрикивать:

— Повесить их! Негодные барраки! Вздернуть их!

Посреди площади стояла свежевыструганная виселица, и ветер раскачивал три веревочные петли. Позади построились командующие омчакского воинства и целая шеренга барабанщиков. Пленников подвели к виселице и поставили на скамеечку, каждого перед своей петлей. Над палубой рассыпалась барабанная дробь, и Главнокомандующий возвестил:

— Всем встать! Приготовиться к выходу Аки Чаки, Родного Отца всея Омбараки, Великого Судьи Справедливости и Грозы Песчаных Равнин!

Никто не шелохнулся: толпа и так уже стояла. На площадь важно вышел Ака Чака с небольшой свитой. Он оказался стариком внушительного роста с выбритым черепом. Но широко распахнутые глаза детей смотрели вовсе не на него. Бок о бок с Родным Отцом стоял не кто-нибудь, а бритый советник Кемба.

— Эй, он же баррака! — возмущенно воскликнула Кестрель, указывая пальцем. — Его зовут Кемба, и он с Омбараки!

Советник улыбнулся, с виду ни капли не потревоженный неслыханным обвинением.

— Ваше высочество, еще минута, они и вас объявят лазутчиком.

— Пусть говорят, что им угодно, — нахмурился Ака Чака. — Сейчас мы оборвем их болтовню.

Гроза Песчаных Равнин подал знак военным, которые держали детей, и на шеи мнимым шпионам накинули петли.

Мампо только сглотнул, хотя прежде наверняка расплакался бы.

— Прости, — сказала ему Кестрель. — Мы так и не смогли помочь тебе.

— Ну что ты, — смело улыбнулся мальчик. — Вы стали мне друзьями.

Ака Чака взошел на высокий помост и провозгласил, обращаясь к толпе:

— Народ Омчаки! Морах предала этих недругов прямо в наши руки!

Неожиданно Бомена осенило.

— Морах пробудилась! — вскричал он.

Толпа изумленно умолкла. Сизые тучи заворчали; приближалась гроза. Кемба уставился на мальчика пылающими глазами.

— Зары уже маршируют! — не унимался Бо.

В зрительских рядах началась суматоха. Со всех сторон поднялся возбужденный ропот. Ака Чака повернулся к своим советникам.

— Это может быть правдой?

— Они идут за нами! — надсаживался Бо. — И найдут вас где угодно!

Послышались испуганные крики. Будто нарочно, внезапный порыв ветра затрепал снасти, усиливая шум.

— Заров ничто и никогда не остановит!

— Они нас поубивают, всех до единого!

— Скажите матросам, пусть поднимают паруса!

— Глупцы!

Голос Кембы перекрыл гул толпы. Советник говорил громко, но спокойно и даже как будто успокаивал народ.

— Вы что же, не в состоянии разгадать уловку презренных барраков? С какой стати Морах просыпаться? А зарам выходить на марш? Этот парень лжет, пытаясь спасти свою презренную шкуру.

— Я сам разбудил Морах! — объявил Бомен. — «Имя нам легион», — вот что она мне сказала.

Зрители похолодели. Кемба смотрел на мальчика с ненавистью, однако на дне его глаз таился страх.

— Вранье! — повысил голос советник. — Посмотрите на них, это наши враги! Почему вы их слушаете? Повесить их сейчас же, и дело с концом!

Толпа согласно взвыла, желая заглушить собственный испуг.

— Вздернуть их, вздернуть!

Петли затянулись плотнее на шеях детей. По краям высокой скамейки встали военные, готовые в любой момент выбить ее из-под ног приговоренных. Ака Чака поднял руки, прося тишины.

— Чего нам бояться? — воскликнул он. — Мы — Омчака!

Великое ликование поднялось при этих словах.

— Пусть Омбарака трепещет! Вот как мы поступаем со всеми врагами Омчаки!

Советник взмахнул рукой. Оставалось опустить ее и… Над кораблем повисло мертвое молчание. И тут ветер донес новые звуки: далекий топот марширующих ног, музыку оркестра и пение множества юных голосов.

— Убей, убей, убей, убей! Убей, убей, убей!

Жители Омчаки безмолвно переглянулись в испуге. И жуткие слова слетели у всех с уст:

— Это зары! Зары!

Советник встрепенулся.

— Ваше высочество, — настойчиво проговорил он, — отпустите шпионов! Велите посадить их в парусник и отправить на юг. Зары уйдут за ними. А Омчаке следует немедленно взять курс на запад.

Ака Чака все понял. И отдал нужные приказы. Матросы кинулись их выполнять. Как только зрители начали расходиться, Кемба приблизился к детям и злобно прошипел:

— Сорок лет мира псу под хвост, и все из-за вас! Разрушено дело моей жизни! Единственное, что меня утешает: вам уже не спастись от заров. Как и вашему ненаглядному Араманту!