Побег из сказки

– И по очень важному! – сообщил Оливье и поступил совсем не по-джентльменски: отвел кормилицу в сторонку и о чем-то очень оживленно ей зашептал. Та удивленно ахала, понимающе кивала и внимательно изучала Глашу, которая тем временем с безучастным видом разглядывала приемную городской волшебницы и всем своим поведением изображала, что она здесь совершенно ни при чем и просто случайно погадать зашла.

– Что ж, задача ясна! – наконец произнесла Лаурита и обратилась к девушке: – Пойдем, моя дорогая!

Хозяйка, как выяснилось по дороге на чердак, была Оливье не только кормилицей, но и няней. Она жила в замке до тех пор, пока маленькому маркизу не исполнилось семь. Тогда ему наняли гувернеров, и необходимость в услугах Лауриты отпала. Оставшись без работы, молодая женщина подалась в город. Семьи у нее не было, с заработками было туго.

– У меня был только один выход – податься в ведьмы, – со смешком поведала она. Подъемных, которые заплатил ей отец Оливье, хватило бы на год безбедной жизни, но предусмотрительная Лаурита решила позаботиться о будущем и открыть свое дело.

С тех пор уже семнадцать лет она успешно приторговывала целебными травками, предсказывала будущее по картам, промышляла любовными приворотами, иллюзиями и процедурами, продляющими молодость и придающими красоту – пригодился опыт, полученный в детстве в доме бабушки-знахарки.

Сообщение о таком солидном послужном списке Гликерию значительно приободрило, и когда добродушная Лаурита с улыбкой сообщила, что подготовит ее ко встрече с самым главным магнетиком в лучшем виде, та отдалась в руки чародейки со спокойной душой. Следующие полтора часа булочка колдовала над ее лицом и прической, щедро втирая в кожу пахучие мази и взбивая волосы не иначе как в Вавилонскую башню. В завершение косметических экзекуций Лаурита вознаградила Глашу сполна, выудив из сундука, на котором она все это время сидела, милое и скромное светло-розовое платье. Девушка с радостью сбросила походные бриджи и рубашку и позволила волшебнице облачить себя в платьице, которое на удивление пришлось ей впору, и даже в длину было в самый раз. Лаурита одним отточенным щелчком пальцев разгладила все складочки на одежде, придав наряду товарный вид, а затем приукрасила его с помощью иллюзии, добавив рюш, кружева, сделав более пышной юбку и более ярким цвет.

– Вот теперь ты готова, – удовлетворенно произнесла она, подводя девушку к занавешенному зеркалу, и ловким жестом фокусника сорвала с него материю.

Глаша глянула в зеркало и обомлела. Нет, она была бы рада сказать, что после произведенных над ней магических манипуляций она страсть как похорошела, и теперь щечки ее сияли нежным румянцем, глаза зеленели, как изумруды, а губы алели, как лепестки роз. Притом еще и волосы были уложены в столь изысканную прическу, что хоть прям сейчас замуж выдавай, чтобы такое произведение парикмахерского искусства даром не пропало… Но ничего этого не было и в помине!

Напротив, вредная тетка сделала все возможное, чтобы придать ей наиболее отталкивающий вид. Теперь Глаша, несмотря на все подростковые комплексы, считавшая себя довольно привлекательной особой, выглядела как уродливая китаянка с улыбкой Щелкунчика. Ее кожа стала болезненно-желтой, глаза сузились в мелкие щелочки, нос при этом подрос до размеров картошки, претендовавшей на попадание в Книгу рекордов Гиннесса аж в двух номинациях – как самая большая и самая корявая картофелина в мире. Вот разве что губы – те стали точь-в-точь как у Анджелины Джоли, но как же вызывающе-неуместно они смотрелись на фоне всего лица! А ее волосы? Глаша аж застонала при виде того осиного гнезда из колтунов, которое соорудила у нее на голове коварная тетка. Но хуже всего было то, что порошок, который девушка посчитала отбеливающим, превратил ее зубки в улыбку Бабы-яги, и теперь они были желтыми, неровными и крупными, как у кролика. К счастью, ощупав зубы кончиком языка, близкая к обмороку Глаша поняла, что последние два качества были лишь иллюзией, но такого превосходного качества, что никто бы не усомнился в ее реальности.

– Вы что со мной сотворили? – слабо пролепетала она, глядя на зубастую уродину в зеркале. Такой подлости от милой женщины с улыбкой на устах, к тому же вскормившей маркиза своим молоком, она никак не ожидала. Единственное, что было привлекательного в ее облике, это платье – воздушное и розовое, как сахарная вата, с женственными оборочками и расширяющейся книзу длинной юбкой, оно бы больше подошло современной невесте или сказочной Золушке, нежели этой желтолицей образине, которая отражалась в зеркале.

– Как, Оливье тебя разве не предупредил? – совершенно искренне огорчилась злодейка.

– Нет, – стиснув зубы, сообщила образина, и коварной Лаурите аж поплохело от этой жуткой картины.

– Наверное, не успел, – взяв себя в руки, вступилась за несносного маркиза она.

– Вы что, хотите сказать, что все и было так задумано? – оторопела Гликерия, ткнув пальцем в узкоглазую монстрицу в зеркале.

– Конечно, – подтвердила ее дикое предположение Лаурита.

– Но зачем? – обомлела девушка.