Побег из сказки

– Как хорошо, что бабуля сейчас в деревне, – довольно мурлыкнула Лариса себе под нос, проходя за подругой в конец коридора. – Все складывается весьма удачно.

План, который она поведала вчера Насте, состоял в том, чтобы проникнуть в святая святых Арины Нарышкиной, ее комнату, покопаться в ее вещах и, если повезет, то и в ее записях и узнать, чем увлекается Арина, о чем она мечтает и чем ее можно подкупить. Расчет волшебницы был прост: каждая комната несет отпечаток своей хозяйки и может выдать все ее тайны, по деталям обстановки можно смело составить портрет обитательницы. Ларисе приходилось видеть комнаты как столичных «железных леди» с коллекцией слоников за тщательно отполированным стеклом шкафа, и будуары кукуйских красавиц с научными свитками на туалетных столиках. Такие мелочи говорили о многом, и Лара очень надеялась на то, что и у Арины окажутся свои слоники и свитки, которые расскажут о характере их хозяйки.

Однако когда Лариса шагнула в комнату в конце коридора, она поняла, что Нарышкина ей так просто не сдастся и придется изрядно потрудиться, чтобы обнаружить Арининых слоников в шкафу. Комната Нарышкиной была абсолютно безликой. Она могла принадлежать как женщине, так и мужчине, как пенсионерке, так и студентке, и с таким же успехом она могла бы быть и вовсе не жилой. Стенка советского периода из полированного дерева занимала почти всю левую стену, в углу за ней стояла кровать, заправленная пледом. На противоположной стене висел старый ковер, пол покрывал потертый палас, так что Настя даже расчихалась от обилия ворса и испуганно прикрыла рот рукой. В углу, между окном и кроватью едва разместился громоздкий письменный стол, на котором не было видно ни единой бумажки. Несмотря на царившие здесь порядок и чистоту, воздух в комнате был тяжелым, застоявшимся, с примесью сладких духов. Ларисе тут же захотелось распахнуть окно и впустить теплый ветер с улицы.

– Да, ветер перемен здесь бы не помешал, – пробормотала Настя.

– Ты опять читаешь мои мысли? – подозрительно поинтересовалась Лара.

– Да охота мне в твоих мозгах копаться, – отмахнулась та. – Просто комната выглядит так, как будто ее законсервировали лет двадцать назад и с тех пор здесь ничего не меняли.

– Ну во всяком случае, пыль протирали регулярно, – возразила Лариса, проводя пальцем по открытым полкам стенки и демонстрируя Настасье чистый пальчик.

Ее подруга тем временем бегло осматривала комнату: начиная от подоконников, на которых теснилась рассада в пакетах из-под молока и в обрезанных пластиковых бутылках, и заканчивая содержимым открытых полок стенки: хрусталь в серванте без единой фотографии или безделушки, которыми обычно так любят разбавлять сверкающие вазочки обладатели богатых коллекций стекла и фарфора, да книги – собрания сочинений Толстого, Пушкина и Баженова, подборка детективов Донцовой, Марининой и Устиновой, орфографический словарь и справочник садовода-любителя, аккуратно расставленные по высоте и цвету.

– Ну что скажешь? – спросила Настя, закончив поверхностный осмотр.

– Надо копать глубже, – ответила Лариса, – ты займись стенкой, а я…

И, следуя интуиции, она присела на пол и откинула плед, свисающий с кровати. Как ни странно, там обнаружились две книги, лежащие одна на другой.

– Смотри-ка! – обратилась она к Насте, поднимая их с пола и с удивлением разглядывая.

Найденные книги были настолько несовместимы по оформлению и содержанию, что их соседство в такой тесной близости стало бы оскорблением для обоих авторов. Это были строгий толстый том «Мировая история философии» и тонкая, в аляпистой обложке книжка «Практическая энциклопедия стервы».

– Случайно автор не Арина Нарышкина? – язвительно поинтересовалась Настасья, выныривая из-за раскрытой дверцы шкафа, когда Лариса продемонстрировала ей свой трофей на расстоянии. – Ума не приложу, зачем ей читать подобные книги, когда такую стерву, как Покрышкина, еще поискать надо! Ей самой в пору писать такие пособия пачками.

– А может, она ей бьет комаров, а философию читает для души? – неуверенно предположила Лариса, предпочитающая видеть в Арине больше положительного.

– Я бы скорее поверила в то, что труды философа она использует в качестве подставки под горячее или подпорки под диван. А что, формат как раз подходящий! – хмыкнула Настасья и снова нырнула за дверцу шкафа.

– А у тебя там что? – поинтересовалась Лара.

– Да ничего, старая посуда, коробки с обувью, какая-то шкатулка, полная допотопной бижутерии, – доложила та.