Побег из сказки

Такие вольности объяснялись исключительно потешным видом дракона, его полной бездеятельностью («Раз сразу не слопал, то мы непременно подружимся»,– решила Гликерия) и его миниатюрными, вопреки опасениям девушки, размерами. Дракон, замерший на задних лапах и вытянувшийся вдоль ствола дерева, был ненамного выше самой Глаши, а потому никакой опасности по определению представлять не мог. Однако такого варварского покушения на свой хвост он уже не стерпел и чуть слышно прошипел:

– А ну отойди!

– Вот ты как, да? – расстроилась девушка и укоризненно заметила: – Я к тебе со всей душой, а ты козью морду строишь!

– Да откуда ты взялась-то? – простонал он.– Ну что тебе стоит… Отойди, а?

– Подумаешь,– оскорбленно сказала Глаша и отвернулась к Оливье, с удивлением наблюдавшему за разговором спутницы с деревом.– Какой невоспитанный дракон! – фыркнула она и с интересом уставилась куда-то за спину маркизу.– Надеюсь, хотя бы этот окажется подружелюбней!

Оливье обернулся и увидел несущегося с горы небольшого серебристого дракона. Заметив людей, он резко затормозил, но прокатился по камням еще несколько метров, так что остановился всего в паре шагов от них и замер, вытаращив ярко-голубые глазищи.

– Здравствуйте! – вежливо сказала Глаша, в свою очередь с не меньшим любопытством изучая нового представителя вида.

– Здравствуйте,– растерянно произнес тот и кокетливо взмахнул длинными густыми ресницами, искоса глянув на маркиза.

– Меня зовут Глаша, а это Оливье.

– Дафна,– улыбнулась дракониха и смущенно покраснела.

– А вот тот невоспитанный дракон, который делает вид, что он дерево, нам представиться не пожелал,– наябедничала Глаша и кивнула в сторону зеленого, продолжавшего маскироваться под деревце.

– Берти, проныра! – с ликованием вскричала Дафна.– Вот ты где! Уф, я тебя по всей горе обыскалась, а ты, значит, здесь прячешься?!

– Ну вот, всю игру испортила,– с досадой сказал Берти, отлипая от ствола, и бросил на Глашу укоризненный взгляд.

– Нечего других винить,– осадила его Дафна.– Сам-то хорош! Мама тебе сколько раз наказывала – ниже векового дуба не спускаться… А ты куда забрался?! Вот узнает мамуля, устроит тебе хорошенькую взбучку!

– Но ты же ей не скажешь? – заискивающе произнес Берти.

– Не скажу,– глядя куда-то на небо, сказала его сестричка.– Она и без меня догадается.

– Дети! – раздался негодующий вскрик откуда-то свысока. Затем на землю упала тень, и на поляну спрыгнула большая серебристо-изумрудная дракониха с золотым обручем на шее, которая тут же закрыла малышей своими перепончатыми крыльями, как наседка.– Что вы делаете тут с этими… людьми?!

– Мама, мама, это все Берти! – тут же сдала брата Дафна.

– Давай, вали все на меня,– обиженно проворчал тот.

– Я вам сколько раз говорила – сюда спускаться нельзя! – гневно прошипела мать и повернулась к людям, готовая ринуться в бой в любую секунду.

– Мы парламентеры,– пролепетала Гликерия, в панике взирая на рассерженного дракона размером с «кукурузник». По сравнению с мамашей, детишки казались просто лилипутами.– Мы пришли с миром.

– Наконец-то,– проворчала дракониха,– одумались! А то мы уж думали, вы там все с ума посходили.

– Кстати, жители деревни думают то же самое про вас,– вмешался Оливье.

– Что? – поразилась крылатая.– Вам надо обязательно рассказать все Кариму!

– Карим – это наш папа,– с гордостью пояснил Берти.

– Кому папа, а кому правитель,– строго одернула его мать.– Кстати, меня зовут Урсула.

– Очень приятно! – хором воскликнули путники, обрадованные знакомством с королевским семейством.

– Давайте, забирайтесь.– Урсула расстелила по земле искрящееся крыло.– Ну быстрее, пока я не передумала. Негоже, конечно, первой леди перевозками заниматься,– хмыкнула она,– но для вас сделаю исключение.

«Парламентеры» быстро взбежали по скользкому «трапу» и устроились у драконихи на шее, крепко вцепившись в золотой ободок-ошейник.

– А вы, шалопаи, давайте дуйте домой,– нарочито строго наказала мамаша детям.

И те, недовольно взмахнув своими пока еще недоразвитыми крылышками, повесив головы, потопали по тропинке наверх.

– Готовы к взлету? – проводив дракошек теплым взглядом, спросила Урсула.– Тогда поехали!

Повелитель горынычей оказался красивым темно-синим драконом с искрящейся чешуей и таким же ободком на шее, как и у жены. Очевидно, ободок исполнял роль короны и был отличительным знаком правящей семьи. Внимательно выслушав доклад Оливье с комментариями Гликерии, он глубоко задумался.

– Да, ситуация,– проговорил он, склонив голову (назвать ее мордой у Глаши язык бы не повернулся) в сторону.– А мы-то уж не знали, чего и гадать.

– А теперь знаете,– бодро заметила Глаша.– Теперь гадать нечего, надо начинать действовать: уничтожить того озерного гада, и будут вам вновь мир, дружба и буренки.

Карим с интересом глянул на девушку и усмехнулся.

– Ты откуда такая взялась, советчица?

– Вообще-то я из другого мира,– не стала лукавить она,– но это сейчас к делу не относится.