Побег из золотой клетки

— Только до телефона, — успокоила она его. — Мы бы могли поехать в сторону Палм-Бич и остановиться возле первого же попавшегося телефонного автомата. Я бы просто позвонила Харрису, а… ты бы смог ехать своей дорогой.

Билли едва не стукнулся головой о руль.

— Я чувствую себя так, словно вижу ночной кошмар и никак не могу проснуться, — пробурчал он. — Ты как маленькое торнадо, оставляющее повсюду только разруху. Я в самом деле сочувствую твоему бедному брату.

— Мой бедный брат не узнает, что меня нет, до утра. — Нижняя губа Джулии слегка дрожала. — И нет необходимости обижать его и меня. Мы все что-нибудь умеем хорошо делать.

Билли с усилием скривил рот в неком подобии улыбки.

— Это правда. На меня произвела впечатление твоя привычка зависеть от других, но возможно, я ошибаюсь…

Наконец он улыбнулся по-настоящему, и на его губах появился намек на нежность. За время нелегкой службы в секретном отделе полиции он многое повидал, но никогда еще не встречался с женщиной, которая обладала таким сильным духом и столь маленьким жизненным опытом, чтобы поддержать его. Достаточно странно, но он позавидовал ей с какой-то безотчетной грустью. Каково жить в этом мире, когда ты ожидаешь ото всех самого лучшего? Как искренне считал Билли, если у тебя нет иллюзий и ты не ждешь ничего приятного, тебе не сделают больно. Ему-то иллюзии были чужды с самых первых дней жизни. Когда Билли было два года, его отец вышел за пивом ночью и больше не вернулся. Мать из сил выбивалась, чтобы содержать сына и себя, и еще училась на медсестру. Она делала что могла, но у нее не хватило сил на жизненную борьбу. Пять лет спустя, после того как она добилась своего и стала дипломированной медсестрой, у нее обнаружили лейкемию. Она мучительно умирала в течение четырех месяцев, а Билли находился рядом с ней. Ее последнее слово было «Прости». Ему тогда показалось, что она извинялась не потому, что умирала и оставляла его одного, а за те условия, при которых он появился на свет.

С тех пор Билли выбрал свой путь. Он рано стал смотреть на жизнь как на очень опасную игру. Чем более ты опасен, тем больше вероятность того, что ты выживешь. Он всегда ожидал самого худшего от своих врагов, и они редко его разочаровывали. В мире Билли невиновность приравнивалась к слабости. Чистота не существовала вообще, а идеализм рассматривался как недостаток. Вступавшего в этот мир все это могло только погубить.

Черт побери, этот мир — не тепленькое местечко! Почему же пара часов, проведенных в обществе Джулии, заставили его вдруг задуматься над тем, не проглядел ли он где-то на своем пути радугу? Он называл себя идиотом и все же продолжал наблюдать за ней, заполняя ею свои мысли.

Вот его милая, хрупкая, беззащитная спутница опустилась на сиденье рядом с ним и со вздохом разочарования захлопнула дверцу.

— Все, что мне хотелось, — это прокатиться, где нет тебе ни Харриса, ни Бью, ни шофера…

— Стоп. Кто такой Бью?

— Что? А… так, друг. Я просто хотела побыть какое-то время одна. Чтобы меня никто не сопровождал, никто с волнением не ожидал моего возвращения. Просто прокатиться, только и всего.

Она сказала «просто прокатиться», но Билли различил в ее голосе нотку страха одиночества и разочарования. Он внезапно понял, что ошибался по поводу ее мотивов. Нет, это не была приятная прогулка или легкий вызов избалованному и привилегированному существованию. Это было нечто совсем иное. Он с волнением увидел, как блестит слеза, катящаяся по нежной щеке.

Билли не оставляли равнодушным женские слезы, но куда чаще их проливали жены, матери и подружки тех, кого он арестовывал. Как любой другой его коллега, он привык выражать профессиональное сострадание, которое несколько отличается от общечеловеческого сочувствия. Собственно говоря, за ним закрепилась слава эмоционально беспристрастного полицейского: трезвомыслящего, спокойного и выдержанного при любых обстоятельствах.

— Пожалуйста, не надо, — вдруг сказал он, почувствовав в горле необычное напряжение.

Джулия всхлипнула:

— Что не надо?

— То, что ты делаешь. Плакать. — Билли порылся в карманах и вытащил салфетку, оставшуюся от бистро. Ему повезло, раз он нашел ее. Он принадлежал к тому типу мужчин, которые носят с собой оружие, а не красивые белые носовые платки. — Высморкайся и подумай о чем-нибудь приятном.

Джулия взяла салфетку, промокнула нос и смахнула слезы, которые словно пелена застилали ей глаза.

— Извини. Пусть тебя это не трогает. Если ты… если бы ты смог меня подбросить к телефонному автомату, я бы позвонила Харрису, и все на этом бы закончилось. Знаешь, как говорят… попытайтесь сегодня, попытайтесь еще раз в другой день.

— Попытаться что? — спросил Билли с подозрением.

Новая слеза медленно покатилась по ее щеке.

— Какое тебе до этого дело? С какой стати ты должен переживать из-за того, что часы отсчитывают время в моей жизни и песок пересыпается в песочных часах? Важно то, что ты скоро сбагришь меня со своих рук.

— О чем ты? Какие песочные часы?

— Не бери в голову, — ответила она тихо.