Побег на Альфу Центавра (сборник)

На смену великолепному фасолевому супу была подана толстощекая рыба, напоминавшая одного из наших клиентов. Казалось, стоит вонзить в нее вилку, как она лопнет от самодовольства. Но я рискнула. Я никогда не ела ничего вкуснее. Белые ломтики таяли во рту, и я утратила всякую связь с реальностью.

– Это мушт, – не дожидаясь моего вопроса, представил рыбу Экдах.

Через десять минут у меня на тарелке красовался аккуратный рыбий скелет.

Покончив с муштом, мы приступили к десерту: горка шариков мороженого с вишенкой на вершине.

Положив вишенку в рот, я решила, что пришло время для благодарностей.

– Мистер Экдах, я очень благодарна вам за вашу рецензию.

– Но ваш рассказ действительно мне очень понравился. Редко случается, когда после прочтения детективного рассказа хочется его перечитать. А там есть над чем подумать. Например, ваша мысль о том, что человек, склонный к самоубийству, с легкостью поднимет руку и на другого.

– Простите, что вы имеете в виду? – Я напряженно пыталась вспомнить, где я об этом писала...

– Ну, как же, Николь. Недаром же Смайлс причислял самоубийц к разряду убийц-неудачников. Это тема для серьезного разговора, но, понятно, неуместного в рамках небольшого детективного рассказа.

– Да, конечно, – мне не хотелось огорчать писателя сообщением, что он читает между строк.

– Мне кажется, вы внесли ценный вклад в проблему запертой комнаты. – Я покрылась румянцем. Писатель продолжил: – Вы разрешили ее с легкостью, которой могли бы позавидовать сам Эдгар По и несравненная бабушка Агата.

– Вы преувеличиваете... – я попыталась прервать список столь известных и любимых имен.

– Нисколько, Николь, нисколько! Но чтобы вы не слишком зазнавались, я укажу на некоторые недостатки. Так, например, полагаю, что четырех конфорок недостаточно, чтобы прогревать квартиру. В своих замечаниях я предложил добавить духовку.

– Вы правы, мистер Экдах.

– И теперь самое главное. Я даже был немного шокирован, особенно после того, как прочитал ваш «Пуримшпиль».

– Вы прочитали мою повесть?

– Да, но об этом после. Вы рисковали жизнями жильцов дома. Неужели ваш поэт не понимал, к каким последствиям для них может привести избранный им способ самоубийства. Ведь дом мог взлететь на воздух со всеми его обитателями... Понятно, что плита была устаревшей конструкции, и отсутствовали датчики, способные отключить газ при охлаждении конфорки. Но ведь он мог воспользоваться таймером, встроенным в плиту, черт побери!

Меня снова бросило в краску.

– Но... Это же было убийство...

– Видите ли, если таймер не был установлен, то Смайлсу не следовало бы торопиться сдавать дело в архив. Очень подозрительно, что таймер не был установлен.

– Да, это надо изменить. Поэт установил таймер, но он не сработал.

– Именно этот выход я и предложил редакции. Ведь иначе уже на этом этапе версию о самоубийстве пришлось бы отставить. Трудно ожидать от убийцы проблесков человеколюбия.

– Я согласилась с тем, что редактор исправит текст согласно вашим замечаниям, но я еще не получила результаты его работы. Возможно, я увижу их лишь в журнале.

– Скорее всего. Но не расстраивайтесь, это все пустяки, издержки, неизбежные ошибки... Теперь немногие писатели работают в этом жанре. Считается, что классики все сказали, но, полагаю, вы согласитесь, что мне удалось, если не опровергнуть, то, по крайней мере, серьезно поколебать это ошибочное мнение. И я счастлив, что не одинок. Я очень рад, что вы тоже работаете в этом жанре. Сейчас царит путаница в умах: детективом называют все что угодно. На днях мне на глаза попался список, составленный Британской Независимой Ассоциацией торговцев детективной литературой. Вы не поверите, в него попал роман Джека Финнея «Меж двух времен»! Блестящий роман, что не говори. Но при чем тут детектив? Да, острый захватывающий сюжет, загадка и герой, пытающийся эту загадку разрешить. Но ведь все это присуще и фантастической литературе, к которой, безусловно, относится данный роман. А детектив в классическом понимании этого слова представляет собой, прежде всего, игру с читателем, причем игру на равных. Ох, простите, что это я... Читаю вам лекцию... да вы же все это без меня знаете! ...Да, ваш рассказ. Возможно, я немножко завысил его оценку, но прошу считать это авансом.

– Я буду стараться и, надеюсь, оправдаю его! – Я посмотрела на часы. Генри меня убьет.

Уже прощаясь, Барри Экдах вспомнил:

– Да, по поводу «Пуримшпиля». Знаете, ваши метафоры чересчур нарочиты. Что это такое: «сонный как артерия»? А завтра, извините за выражение, вы напишете: «задний как проход»?

Можно испытывать одновременно шок и гнев? Можно! Не знаю, что нашло на меня. Подействовало чилийское, что ли, или мушт ударил в голову? Я, словно наседка, кинулась защищать своих цыплят.

– Я благодарна вам за вашу прямоту, мистер Экдах, за ваши слова, прямые как кишка! – Выплеснув свои чувства на писателя, я выскочила за дверь.

По дороге в офис я подостыла и даже нашла в себе силы позвонить Барри Экдаху и извиниться. Он великодушно простил мне эту выходку.

* * *