Побег на Памир

— Не надо. Король Мухаммед Захир шах, заботится о своих подданных, а деньги тебе еще пригодятся. Кто знает, как еще отнесутся родственники к твоему появлению.

И попрощавшись, пошел по своим делам. Честно говоря, события этих двух дней настолько потрясли меня, что я пребывал в некотором ошеломлении от всего происходящего. Ведь я рассчитывал, на долгий и тяжелый переход через горы, ночевки на холодной земле, скудное питание из взятых в дорогу продуктов и опасности поджидающие меня на каждом шагу в виде хищных зверей и бандитов. А все оказалось совсем иначе. Стоило только появиться в городке, и на тебе, вполне легитимное удостоверение личности. Да тот полицейский сильно наварился на моем незнании реалий, но тут есть и часть моей вины. Если бы я знал о бедствии, то наверняка бы и сюда приехал бесплатно. Впрочем, даже заплатив за это, я ни разу не пожалел.

Вдобавок ко всему, здесь в поселке я ни разу не видел, чтобы кто-то из местных жителей совершал намаз. Вообще-то делать это прилюдно, как бы не особенно приветствуется. Другое дело, если ты путешествуешь, или находишься вдали от дома, тогда — имеешь право, расстелить свой коврик и помолиться. Но вообще, молитва считается интимным действием, за исключением случаев, когда ты пришел в мечеть для всеобщей молитвы, или же в Мекке, где допускается молитва в любом месте, потому, что вся мекка священна.

Здесь же, если кто-то и молился, то скорее именно по своим домом. В самом же поселке ничего подобного не наблюдалось. Несмотря на полдень, люди занимались своими делами, как-то не обращая внимание на время. Может совершали намаз позже, не знаю, но уж точно не на виду ы всех. Видя такое дело, решил, что и мне нечего выеживаться привлекая к себе излишнее внимание. Мне же проще.

Автобус пришел в Ишкашим в три часа ночи. Водитель, высадив всех пассажиров, увидел сладко спящего меня, и просто прикрыв двери ушел к себе в дом. Я же спокойно проспал почти до восьми утра, и проснувшись долго не мог понять где нахожусь, пока тот самый водитель, не привел меня в чувство, сказав, что не стал будить меня, подумав, что мне некуда идти. Я объяснил ему, что так оно и есть, и что я еду в Мазари-Шариф, к родным. В ответ мне была предложена, кружка чая из термоса, и кусок лепешки, и был дан совет обратиться к пограничной страже. Которая поможет решить некоторые вопросы. Правда, детское любопытство победило, и первым делом я взобрался на гору, чтобы посмотреть на Советский Таджикистан, где та самая пограничная полиция, меня и нашла.

Следующий рейс прошел довольно быстро, до Бахарака оказалось всего сто одиннадцать километров, и пять часов езды.

Водитель высадил меня на въезде в какой-то поселок.

— Это Бахарак? — Спросил я его.

— Кетти биваса, пяндж игги*. — ответил он и махнул рукой на дорогу.

Впрочем, удивляться не стоило, последний пассажир покинул автобус пять минут назад, а я был, как бы бесплатным приложением. К тому же водитель, похоже, жил не в самом городе, а неподалеку от него. Что такое десять километров для автомобиля или автобуса. Вот он и высадил меня, не доехав до места, а сам свернул в сторону. Если бы я оплатил билет, можно было бы, наверное возмутиться, а так. Кому жаловаться, и кто мне поверит. Хуже всего было то, что уже вечерело, и нужно было где-то подыскивать место для ночлега, и что-то соображать с ужином.

Впрочем, кое-какие запасы у меня имелись, и потому выбрав полянку неподалеку от реки, набрал сухих веток, нарубил кустарник, и разжег небольшой костерок, между валунов, на которые пристроил оба котелка. В один из них бросил горстку риса, с сухарями, а чуть позже пару ложек яичного порошка, во втором заварил чай, и отставил в сторону, чтобы тот настоялся.Легко перекусил, попил чаю, отвязал от своего рюкзака мешок, и залез в него. Довольно скоро заснул. Ноги и тело были в тепле, в легкие поступал свежий, слегка морозный воздух, что еще нужно для хорошего здорового сна.

Утреннее пробуждение было не слишком приятным все из-за той же росы. Что-то я не сообразил об этом вечером, и выбирая себе местечко помягче, залег в самую густую траву, вот и получил сполна. Хотя умыться утренней росой тоже дорогого стоит, говорят, она целебная. Так или иначе выбрался из своего спального мешка, несколько раз присел, разогревая слегка затекшие суставы, набросил мешок на какой-то куст, чтобы тот подсох, и развел костер, чтобы согреть себе чаю.

В этот момент, в каменном заборе, огораживающим чью-то усадьбу, открылась калитка, и послышались упреки какой-то женщины, которая пыталась вывести свою козу на лужайку, а та уперевшись ногами и рогами ни за что не желала этого делать. Что женщина только не делала, и уговаривала упрямицу, и обещала пустить ее на мясо, и даже слегка охаживала хворостиной, но коза была упряма, как тот ишак из «Кавказской пленницы». Нет и все, встала как вкопанная, и не с места. Видя, что у нее ничего не получается, решил помочь женщине.