Побег на войну

Тем временем «ман» остановился почти на берегу, и мы приступили к разгрузке. Хорошо мне, я – начальник, значит, таскать имущество и слабоходячих есть кому. Ко мне же подошел Кудря. Чует, что накосячил со своей самодеятельностью, глаза в сторону отводит.

– И что, товарищ Максим, здесь делает товарищ Анна? – спрашиваю я. Про погоду и виды на урожай рассусоливать некогда.

– Да вот, подпольный обком решил, – начал он мямлить, – укрепить ваш отряд опытным радистом…

– И где он? – спрашиваю.

Все я понимаю, без присмотра такую компанию оставлять не хочется, вот и усиливаешь своими людьми.

– Так вот, Анна Матвеевна, она, значит…

– …присоединится к нам с севшей рацией, – закончил я. – На тобі, боже, що нам негоже. Ты что думаешь, у нас там пионерлагерь будет? Сейчас придется землянки копать и у костра спать. А ты туда девку молодую посылаешь! Без нее обойдемся! – На самом деле я рад, что старая знакомая с нами, но нельзя же это показывать, правда? Потом кто угодно подтвердит, что я был категорически против такого безобразия. Даже жене. Особенно ей.

– Не пожалеете, – начал заверять меня Кудря, – да я вам самого ценного человека отдаю!

– Так уж и ценного, – улыбнулся я.

– Да она, если хотите знать, выследила самого Дудина! Теперь мы эту гниду исполним… – сжал кулаки подпольщик.

– Это кто хоть? – поинтересовался я. – Не слышал про такого.

– Лева – это наш местный Геббельс, – ответил Кудря. – Преподаватель из университета, сразу к немцам побежал, сдал своих коллег и их родственников, гнида. Сейчас в фашистской газетке «Украинское слово» обретается. Обком приговорил предателя.

Видать, этот немецкий жополиз крепко насолил товарищу Максиму. Аж покраснел, пока рассказывал. Ничего, пусть исполняют. Воздух чище будет.

Пока Кудря посвящал меня в свои планы, я краем глаза наблюдал за погрузкой. А что там грузить? Нищему собраться, сами знаете. Нет, было у нас кое-что, но по самому мизеру. Пулеметы почти без патронов, немного автоматов, чуток карабинов немецких, пистолеты с наганами даже считать не буду. Как кто-то говорил, пистолет командиру нужен только для того, чтобы орехи колоть и застрелиться в нужный момент. Немного посуды. Посмейтесь еще. Я бы ее в первую очередь записал. Потому что без этого сдохнем просто. Без стрельбы некоторые по сто лет живут и не страдают, а пожрать человеку, особенно военному, надо обязательно.

Кое-что из медицины – совсем немного порошочков всяких, бинты, еще что-то блестящее и страшное на вид, я в этом не понимаю ни хрена, извините. Ну и теперь вот еще рация неработающая – одна штука. С радисткой в нагрузку.

– Анна Матвеевна, невестушка ты моя… – Я подошел к подпольщице, посмотрел в ее голубые глазки. Честные-честные. – Подумай еще раз:

там, куда мы идем, теплых сортиров не предвидится!

– Их и в Киеве сейчас нет, – пожала плечами девушка. – В большинстве домов нет отопления. Да и воды тоже. Немцы разрушили водопровод.

– Скидок никаких не будет! – нажимал я. – За нами же охота начнется!

– Пусть. Я не боюсь. – Аня залезла в карман, достала гранату. – Живой не сдамся.

Сильно. Хоть и глупо.

– Хорошо, иди с нами. И поздравляю с успехом операции.

– Успех – это у вас. – Подпольщица кивнула в сторону Якова, которого как раз заводили по сходням на катер.

– Как надо отвечать на поздравления старших по званию?

– Служу Советскому Союзу!

– Ну хоть с трудовым народом не перепутала. Ладно, иди, грузись. Ребята помогут с рацией.

Что ж, пора прощаться. Вон, Иван Федорович уже смотрит на меня как Ленин на буржуазию, не ровен час, без меня уплывут. Так что краткое дружеское рукопожатие, пожелание успехов в службе и личной жизни – и в путь.

* * *

Начнем сначала, пожалуй. Надо же рассказать, как это я дошел до такой шикарной жизни и стал распоряжаться автомашинами, станковыми пулеметами, малыми катерами и даже заимел на короткое время радиомину? Когда я изложил Еноту и своему заму по боевой диспозицию и хотелки, мы тут же приступили… хотелось бы сказать, что к конструктивному обсуждению, но ни разу вы не угадали в таком случае. Иван Федорович только потянулся пальцем к схеме, наверное, желая уточнить какой-то момент, как представитель подполья испортил всю гармонию и заявил:

– Це неможливо! Як ви це собі уявляєте? Одна машина, друга машина, кулемети, міни, корабель? Оця ваша взрывчатка…

– Послушай, – не выдержал я, – мы тут не обсуждаем, насколько это возможно. Мы эту задачу выполнить должны! Понятно такое слово? И обком должен уразуметь, что это для них – самое главное. Так что пусть ищут все, что надо, и срочно! Потому что когда вон там, – кивнул я в направлении университета, – повиснет в петле известно кто, то всем нам придется отвечать, все ли мы сделали для недопущения того… Представляешь?