Побег на войну

– Товарищ старший лейтенант, и вы, товарищ полковник, прошу в машину.

Я даже не рыпнулся. С таким спорить – все равно что доказывать что-то мчащемуся на тебя трамваю. Прошел за Яковом и сел рядом с ним на заднее сиденье. Водитель и вправду соответствовал моим ожиданиям: подстрижен ровно, и от него исходил не очень сильный, но достаточно разборчивый запах «Тройного». На переднее сиденье взгромоздился тот же майор. Видать, коломенских отправили восвояси.

«Паккард» тут же тронулся, даже дверцу энкавэдэшник на ходу закрывал. А в начале платформы перед нами вырулил точно такой же автомобиль, просто близнец нашего. Второй пристроился сзади. Ого, по высшему разряду встречают! Как бы с такой высокой горы… Все, не надо раньше времени в панику бросаться. Будь что будет. Мне не привыкать.

Я сначала думал, что в Кремль поедем, но нет, с Комсомольской площади повернули направо, по Садовому доехали до Арбата, а оттуда – снова направо, на неизвестную мне улицу. Я пока москвич так себе, название одно. По дороге пару раз объехали зенитки, стоящие прямо на проезжей части, возле каких-то баррикад. Ну и рядом месят снег бойцы. Яков сидит спокойный, наверное, знает, куда мы едем. А я все выглядывал в окошко, будто пытался дорогу запомнить.

– Шторочки на окнах закройте, пожалуйста, – неожиданно вежливо сказал майор. Наверное, понял свой просчет: не проследил с самого начала. Мы и задернули, первым я, а потом и мой спутник. Все равно смотреть не на что – дома, как везде, одни побольше, другие поменьше.

– Едем к отцу, на ближнюю дачу, – объяснил мне Яков, видя мое беспокойство. – Недолго осталось, скоро на месте будем.

– Волнуешься? – спросил я. Он не сказал ничего, кивнул только.

Чекист крякнул тихонечко от такого нарушения режима секретности, но говорить ничего не стал. Понятное дело, против сына вождя не попрешь.

Доехали и правда быстро. Да и мчались мы, наверное, километров под восемьдесят, окрестности только мелькали снаружи. Один пост охраны следовал за другим. Машины сопровождения сразу отстали, на первом рубеже, а нас останавливали, заглядывали в машину, проверяли документы и осматривали багажник и под капотом.

Наконец остановились, майор выскочил из машины, открыл дверцу Якову. Ну а я без спросу и сам вышел. За ручку потянуть – дело нехитрое, помощники не нужны. Тут уже сопровождение опять сменилось, повел нас совсем другой парень, а так как он шел все время впереди и не поворачивался, то и звание его я заметить не смог.

Мы шли вслед за провожатым по комнатам, я даже не запомнил, сколько их. Наконец он махнул рукой, давая знак остановиться, а сам ушел. Так я и не увидел ни его лица, ни звания.

– Садись, не стой, – показал Яков на кресло.

Обычное, кстати, никакой роскоши я в доме не заметил. Но я только сделал один шаг, даже на вторую ногу опереться не успел, как в комнату вбежала девчонка лет пятнадцати, наверное, в школьной форме, с темно-рыжими волосами, заплетенными в две косички. Она завизжала: «Яшка, Яшенька!» – и бросилась ему на шею. Яков стоял смущенный, но девочку обнимал как родную. «Наверное, сестра, Светлана», – подумал я. Фотографий ее не помню, но, с другой стороны, кто на даче Сталина будет бегать по комнатам в школьной форме и бросаться на шею вновь пришедшему?

Я так старался не отсвечивать, что и не заметил еще одного вошедшего в комнату.

– Здравствуйте, – произнес у меня из-за правого плеча слышанный уже прежде глуховатый голос. Никакого акцента, кстати.

Вот уж эти уставы! Мне бы повернуться сразу к говорящему, а пришлось вертеться балериной, выполняя команду «кругом».

– Здравствуйте, товарищ… – начал было я, но договорить мне не дали. Сталин шагнул ближе и обнял меня.

– Спасибо, товарищ Соловьев, – сказал он и отступил назад. Все, для чего привезли меня сюда, сделано. Дальше уже неважно. – Света, познакомься, это Петр Николаевич, он с Яшей вместе выбирался. И иди пока к себе, мы побеседуем немного. – И Сталин крепко, по-отцовски обнял Якова.

Ну а потом сели обедать втроем. Еда, скажу вам, вкусная, но без изысков. Помнится, в «Метрополе» пошикарнее стол был. Впрочем, что выкаблучиваться, совсем недавно и кусок зайчатины с перловкой за счастье считали. Да и пшенка на воде без ничего за милую душу шла. Так что котлеты с картохой – очень даже неплохо. А после мисочки рассольника – совсем праздник на душе.

Ели молча, никаких бесед не вели. Выпили только по бокалу вина, вот и вся пьянка. Даже в голове не зашумело. А уже после обеда начались игры в кошку и мышку. Начали меня на прочность испытывать.

– Я, товарищ Соловьев, не могу даже придумать, какую награду вам предложить, – зашел Сталин с козырей.

Хитрый вопрос. Наверное, попроси я квартиру с машиной и прочие радости, даст и не поморщится. Но мне оно надо? Квартира и так есть, жена-красавица, машину сам куплю, если надо будет. И тут, к счастью, вспомнил я одну байку, как вождь задавал такой же вопрос каким-то деятелям. Не то от кино, не то от литературы. И ответ в этом анекдоте был очень хорошим.