Побег Надежды Кораблевой

Чуть терпкий чай с имбирем приятным теплом оросил горло, Кирилл откинулся на спинку стула и полуприкрыл глаза.

- Тяжелый день? – услышал он сочувственные слова.

- Обычный.

- У вас такая трудная работа?

- Ну да, это тебе не…

Он хотел сказать: «Не оладьи печь», но подняв на Надежду ироничный взгляд, только сейчас заметил, какая она усталая, даже замученная. Все эти коврики, орхидеи, кролики, сверкающая чистотой кухня…

- Идите, Надя, спать. Спасибо за ужин, все вкусно, – дружелюбно улыбнулся он.

- А посуду помыть, – робко протянула она.

- Не убежит ваша посуда. Идите.

Надя послушно выпорхнула из кухни, оставляя после себя легкий аромат ванили. Кирилл остался один. «Значит я толстый, – он ощупал бока, похлопал себя по щеке с дневной щетиной, – в качалку, что ли, записаться, чтобы разные там пигалицы тебя старым толстяком не считали… А она красивая, эта Надька, такие на вид скромницы самые горячие, и попа в джинсах прямо ух. Переработал я кажется, куда-то меня заносит не туда». «А ты о чем думал, когда хорошенькую барышню в домработницы звал, – зашептал внутренний настырный голос, – так и будешь ходить – слюни подбирать». «Да она вообще не в моем вкусе, я блондинок люблю… любил». Кирилл вздохнул и пошел к раковине, мыть посуду. «Гляди-ка, как плиту отдраила, а тот бугай из клининговой компании, врал, что только панель выкидывать. А я Кораблеву еще к труду хотел приучать, да она пахарь какой-то». Кирилл перевернул дном вверх горшок и поставил его на край сушилки. «Здесь два варианта: или она себя пересилила, чтобы один раз впечатление произвести, или она и правду труженица. Поживем – увидим».

Утренний сон оказался слишком сладким для легкого пробуждения, будильник на телефоне уже несколько минут надрывался, разряжая батарею, а Медный все никак не мог открыть глаза. «Вставай, Кирюха, вставай!» - подбодрил себя хозяин, усаживаясь на постели и шаря рукой по тумбочке в поисках источника противного звука. Ух, блаженная тишина. Прислушался, а ведь и вправду тихо. Вот так домработница! Дрыхнет без задних ног. «А было сказано – завтрак к половине восьмого».

Кирилл быстро распалил себя и уже заведенным спустился вниз. Так и есть – мертвое царство. По босым ногам к тому же потянуло сквозняком. «Эта растяпа еще и форточку вчера забыла закрыть. Нанял соню, чтобы на глаза ее медовые любоваться. А пойду-ка я сейчас на кухню, сварю кофеек и принесу ей чашечку, и скажу так небрежно: «Напомните мне, мадмуазель, кто кого нанял на работу – вы меня или я вас?» «Ой, простите, я вчера так устала. У меня будильник не прозвонил», - чего она сочинять мне там будет?» Кирилл прошел мимо комнаты домработницы, кинул на закрытую дверь взгляд полный укора и с видом оскорбленного достоинства ворвался на кухню.

- Доброе утро, – налетел он на мягкую улыбку, – ой, вы босой, а я тут проветриваю, – Надя в легком летнем платьице и фартучке, с ложкой в руках, крутнулась к форточке и быстро ее захлопнула, – понимаете, у вас здесь вытяжка совершенно не работает, все запахи в дом идут, вот я и открыла, – оправдываясь, заворковала она, – если можно, я мастера вызову, пусть посмотрит, почему не тянет.

- Я сам посмотрю… потом.

«Вот зачем я это сейчас сказал, теперь она подумает, что я жмот и мне денег на слесаря жалко. Кофе, срочно кофе. Надо просыпаться!»

- А что у нас на завтрак?

- Каша рисовая, тосты и…

- Я такую кашу не люблю, она скользкая и противная, – Кирилл продолжал быть капризным букой.

Надя на миг растерялась, но только на миг:

- Я вот здесь в корзиночке вам блокнотик и ручку положила. Вы пишите, что вам приготовить, а сейчас попробуйте кашу, вдруг вам все же понравится. Кофе вот. Приятного аппетита.

По ее тону было видно, что новый завтрак Кораблева готовить Медному не собирается. 

- А идите пока, брюки и рубашку мне погладьте, – «замстил» Кирилл. – Гардеробная знаете где?

- Да, под лестницей, – насупилась Надя.

- Ну, так идите, мне через двадцать минут выходить.

А каша-то была – пальчики оближешь и ложку проглотишь. Кирилл умял все, подобрел и повеселел, и побрел в гардеробную уже в приподнятом настроении.

Надя гордо подала ему рубашку и брюки. Если бы каша была мерзкой и склизкой, как в детстве в школьной столовке, ох, Кирилл сейчас бы прошелся по неумехе, вспомнил бы, откуда у нее руки растут и прочее: на рукавах рубашки заглажены косые стрелки, а у брюк каждая штанина получила по две лишние стрелки и ткань лоснилась (надо было через тряпку проглаживать, материал слишком деликатный).  Но каша решила все.

- Спасибо, – сдержанно произнес Медный, – знаете, я погорячился, гладить я буду сам – вместо зарядки, полезно.

- Простите, я никогда брюки не гладила, – все поняла Надя, виновато хлопая ресницами.

- Зато каши умеете готовить, – улыбнулся Кирилл.

Мир был восстановлен.

- А мне сегодня с поставщиками воевать, – пожаловался Кирилл.

- Вы на них, как на мою кашу только-что, вот так посмотрите, сразу сдадутся, – и Надя смешно сдвинула брови.

Оба рассмеялись. «Все-таки она со мной заигрывает».

Кирилл бодрячком вышел из квартиры. Куда они теперь денутся, эти поставщики?