Побег Надежды Кораблевой

«Уволит, как пить дать, уволит», – с замиранием сердца, вернулась она к Кириллу.

- Хороший был коньяк, – печально, но не зло посмотрел Медный в сторону урны, – пару глотков всего сделал.

- Вот и хорошо, пойдемте гулять, Кирилл, – обворожительно улыбнулась Надя.

Пара поплыла по набережной, над головами один за другим загорались фонари.

Балетки мягко, по-кошачьи, ступали по мостовой. Иногда приятно пройтись вот так, без эффектных каблуков, прощупывая тротуар ступнями. Надя с Кириллом давно прошли мимо дома и уже двигались вдоль набережной в противоположную сторону, подставляя лица теплому ветру.

- А у вас походка балерины, – промурлыкал Кирилл.

- Я занималась танцами, – пожала плечами Надя.

- Ничего себе, а почему бросили? Травма?

- Я и не собиралась зарабатывать танцами, – Надя, подойдя к парапету, оперлась о перила и задумчиво посмотрела на засыпающую реку. – Дедушка сказал – хорошая тренировка для мышц, полезно для работы.

- Какой работы? – не понял Кирилл.

- Повара, конечно, – вскинула брови Надя, дивясь такой недогадливости, – я еще в художественную школу ходила, чтобы чувство цвета выработать, для эстетики оформления полезно.

- Ты что же с самого детства поваром стать хотела? – Медный как-то незаметно перешел на ты. – Мечта детства? Призвание? – хмыкнул он.

- Да, – с вызовом бросила Надя, обидевшись на ироничный тон. – А вы кем в детстве хотели стать?

Медный тоже оперся о перила.

- Богатым, – кинул он куда-то вниз.

- Кто бы сомневался, – не удержалась от язвительности Надя.

- Да, богатым. Отец бросил нас с матерью, когда мне было восемь. Закрыл за собой дверь и забыл о нашем существовании. А мать, секретарь на кафедре в универе, была слишком гордой, чтобы подавать на алименты. Не могу сказать, что мы голодали, тетя Галя нас подкармливала. Но это чувство вечной нужды меня злило, нет не так, оно меня бесило, унижало и бесило, – Надя увидела злые подернутые хмелем глаза. – Много раз представлял, как вырасту, разбогатею и проеду на крутой дорогущей тачке мимо бредущего по тротуару отца, приторможу, посигналю ему и с гордым видом поеду дальше. Бывают у детей дурацкие мечты.

Надя ошеломленно смотрела на Кирилла, а ведь ему до сих пор больно.

- Простите, – прошептала она.

- Это вы меня простите, – опять на вы, – кажется я действительно напился, чушь начал нести.

- Может ему просто стыдно было с вами встречаться, может он переживал, боялся, что вы деньги швырнете ему в лицо? – зачем-то начала она оправдывать неведомого ей человека.

- Моя мечта не сбылась, – сухо произнес Кирилл.

- Но вы, вроде бы, не бедный, – осторожно произнесла Надя.

- Отец умер, когда мне было семнадцать. Я жил, мечтал о разных глупостях, а его уже в живых не было. Новая жена потихоньку его похоронила, чтобы никто не узнал, очень боялась, что я буду претендовать на наследство. Мы узнали, что его нет только через год. Помню, я ехал к нему на могилу и думал: приеду и плюну, а приехал и разрыдался… Вот Эдика в честь него назвал, жене это имя не нравилось, но я настоял.

- И это правильно, – Надя легонько коснулась кончиками пальцев его плеча.

- Вы первая, кто так сказал, – их глаза встретились. – Своего сына я никогда не брошу, сдыхать буду, а у него все будет.

- Я знаю.

- Как у тебя это получается?

- Что? – не поняла Надя.

- В душу влезать.

- Я вас не просила о себе рассказывать, – снова обиделась Надя и повернула в сторону дома Медного, Кирилл поплелся за ней. Оба молчали. Мимо проплывали парочки и веселые компании, закипала ночная жизнь, плавно обтекая «островок» тишины двоих.

- Ну, хватит дуться, что я такого сказал? – первым заговорил Кирилл.

- Что я лезу не в свое дело.

- И вовсе я не про это говорил, я вам комплимент сделал.

- Комплимент? – расширила глаза Надежда.

- Ну, да. Что вы все умеете – готовить, убирать, танцевать, затаенное из человека вытаскивать.

- Я брюки не умею гладить, – буркнула Надя.

- Это мелочи, – отмахнулся Кирилл, снова обретая благодушное настроение, – А! Еще розы из огурцов вырезать.

- Лилии из кабачков, – уточнила Надя.

- А целоваться ты умеешь?

- Что? – Надя резко остановилась, Кирилл смотрел на нее не так, как у кафе, лениво и насмешливо, теперь его взгляд был серьезен и остро сосредоточен. Так смотрит хищник на беспечно подошедшую слишком близко добычу.

 - Да что вы себе позволяете?! – взвилась Надежда. – Я думала вы хороший, порядочный, а вы… – она развернулась и отчего-то рванула опять в сторону уходящего вниз парапета.

- Надя, подождите! Да подождите вы, – кинулся за ней Кирилл, не решаясь дотронуться до нее и пытаясь забежать вперед, чтобы перегородить девушке дорогу. – Я хороший, просто пьяный. Не знаю, что на меня нашло. Я больше не буду. Честно.

- Ну знаете, никакой вы не пьяный, чтобы глупости такие болтать, – топнула ножкой Надя. – Я увольняюсь.

- Ну, зачем сразу увольняться, можете меня завтра не кормить, – Кирилл продолжал с искренним раскаяньем в глазах стоять у нее на пути.

- Я и не собиралась, у меня выходной, если вы забыли, – надула губы Надя.

- Ну, я вам приготовлю. Я картошку по-питерски умею жарить.