Побег от гравитации. Мое стремление преобразовать NASA и начать новую космическую эру

Лаборатория “Энергия” представила предложение, включающее серию надувных обитаемых модулей для космической станции, лунной и марсианской баз общей стоимостью 40 млрд. долл. Спустя несколько недель NASA опубликовало собственное предложение стоимостью 500 млрд. долл. Программа была разработана с учетом существующей инфраструктуры и персонала NASA. Вместо того, чтобы перестроить проекты в соответствии с поставленной президентом целью - стать космической державой, - это была переделанная версия Apollo за еще большие деньги. Ценник вызвал заголовки в СМИ, скептицизм Конгресса и гнев Совета по космосу.

Космические пираты были в восторге от заявления президента Буша о программе возвращения на Луну, и особенно от заинтересованности Космического совета в создании более инновационной и устойчивой программы для этого. Мы поделились своим посланием в речах и показаниях на холмах, а также в рамках лоббистской деятельности на низовом уровне. Чтение стенограмм наших выступлений более чем тридцатилетней давности показывает последовательность целей космических пиратов:

Наилучшим способом повышения эффективности и снижения стоимости в долгосрочной перспективе является сочетание геологоразведочных работ, поддерживаемых государством, государственных и частных исследований и разработок, а также регулярного частного предоставления космических товаров и услуг в условиях свободной рыночной конкуренции там, где это возможно.

… Даже если государство является основным покупателем, оно должно, насколько это возможно, выступать в роли коммерческого заказчика, хотя, возможно, с учетом поощрения инновационных технологий, которые обещают значительное снижение затрат с течением времени, в отличие от старых технологий, которые являются конкурентоспособными по цене только потому, что затраты на исследования и разработки уже амортизированы.

Далее мы пояснили, что “в космическом контексте это, как минимум, предполагает использование контрактов, ориентированных на результат, а не на конкретное оборудование, и отказ от государственного микроменеджмента и детальных спецификаций продукции”, мотивируя это тем, что “подобная практика ведет к раздуванию расходов и торможению технологических инноваций, а в контексте НАСА - к тому, что технические кадры, которые должны быть задействованы в передовых исследованиях, уходят на контроль исполнения контрактов”. Мы призвали правительство “стать более надежным заказчиком при долгосрочных закупках” и в заключение заявили, что “NASA должно заниматься тем, что у него получается лучше всего - исследованиями и разработками в области передовых технологий, а коммерческий сектор пусть занимается тем, что у него получается лучше всего - снижением стоимости существующих технологий в результате действия рыночных стимулов”.

Если бы меня попросили дать показания на эту тему сегодня, я бы не изменил ни слова.

Ясность нашего послания была уникальной для того времени, и вице-президент Куэйл и его команда, похоже, оценили наличие гражданской организации в своем окружении. Помимо того, что он организовал нашу “звездную вечеринку” в своей резиденции, он включил нас в число участников встреч и мероприятий, проводимых им в Белом доме и на космических конференциях, где он выступал. В результате того, что мы стали более заметны и влиятельны, традиционные аэрокосмические круги стали уделять нам больше внимания.

При Обществе действовал Совет по аэрокосмической промышленности, состоящий из десяти компаний, каждая из которых жертвовала по 50 тыс. долл. в год, что составляло немалую долю нашего бюджета. Представители совета собирались ежеквартально и в обмен на свой вклад, не облагаемый налогом, приглашались на наши мероприятия и указывались в нашем маст-хэве. В рамках нашей модели управления решения по космической политике NSS намеренно принимались на расстоянии вытянутой руки от отраслевого совета. NSS по-прежнему выступал за увеличение бюджета NASA и космическую станцию, но наш отточенный посыл был направлен на поддержку новой Инициативы по исследованию космоса.

Компания Boeing была одним из основных участников существующих программ NASA, и ее представитель Эллиот Пулхэм, возглавлявший в то время совет, позвонил мне, чтобы высказать угрозу в связи с нашей поддержкой новой инициативы президента. Он сказал, что если мы не прекратим отстаивать SEI и не вернемся к программе Space Station Freedom, то они откажутся от финансовой поддержки. Я извинился за недопонимание их роли в принятии нами политических решений и объяснил, почему мы поддержали новую инициативу. Затем я пояснил, что их корпоративные взносы, вычитаемые из налогов, не могут быть привязаны к конкретным программам, и напомнил ему, что такое “влияние” неэтично и противоречит правилам IRS. Моя реакция была неожиданной.