Побег от гравитации. Мое стремление преобразовать NASA и начать новую космическую эру

Расследование 2006 г. показало, что “Кобб обедал, пил, играл в гольф и путешествовал с [тогдашним администратором] Шоном О’Кифом, а электронные письма показали, что он часто консультировался с высшими должностными лицами НАСА по вопросам расследований, вызывающих сомнения в его независимости”. В 2009 г. три члена Конгресса - два демократа и один республиканец - призвали президента Обаму сместить Кобба, заявив, что генеральный инспектор “неоднократно обвинялся в подавлении расследований, мести заявителям и приоритете социальных отношений с высшими должностными лицами НАСА над надлежащим федеральным надзором”. В 2009 г. Кобб был вынужден уйти в отставку, и через несколько месяцев после моего возвращения в НАСА его сменил более авторитетный сотрудник.

Первые двадцать пять лет моей карьеры в аэрокосмической отрасли включали работу в некоммерческом, государственном и частном секторах. Моими ближайшими профессиональными соратниками были люди из NASA, аэрокосмической отрасли, из горкома, из администраций демократов и республиканцев. Я работал с космическими пиратами, астронавтами-героями, голливудскими звездами, звездами эстрады и русскими. Этот опыт сформировал мои представления не только о космической политике, но и о практике управления и менеджмента в различных отраслях.

Более глубокое понимание и уважение к нашим достижениям в космосе порой выявляло поведение, которое я считал корыстным и неприличным как в правительстве, так и за его пределами. По моему мнению, НАСА срывалось со своего пьедестала, поддаваясь силе тяжести. Разочарованные медленным прогрессом правительства, многие космические пираты разрабатывали свои собственные передовые технологии и частные инициативы. Я верил, что они идут по правильному пути, и был полон решимости использовать свой набор навыков, знаний и опыта, чтобы помочь NASA занять более позитивную и совместную роль в будущем.

Глава 5. Заглянуть под капот

Демократические государства требуют от своих граждан участия в избирательном процессе. Это определяющая характеристика представительной власти, которая не должна восприниматься как нечто само собой разумеющееся. Когда в 2008 году началась президентская кампания, я решил принять в ней личное участие. Я был одним из организаторов сбора средств для Билла Ричардсона, который с самого начала верил в ценность коммерческого космоса, а когда его кампания не получила должного развития, я расширил круг участников и посетил мероприятия Барака Обамы и Хиллари Клинтон. Это были короткие, но определяющие встречи. Кандидат Обама на мой вопрос о том, какое будущее он видит для NASA, ответил, что он “хочет делать меньше вещей лучше”. Хотя это показалось справедливой критикой, тот же вопрос, заданный Хиллари, вызвал более развернутый ответ и дискуссию.

Я начал работать волонтером в кампании Хиллари в мае 2007 года. В качестве ведущего специалиста по космической тематике я разрабатывал программные документы, вносил свой вклад в выступления, был пресс-секретарем Хиллари по космической тематике и представлял ее на суррогатных дебатах по этой теме. Я участвовал в двух избирательных кампаниях Хиллари в Айове, и эти ледяные недели, когда я стучался в двери, напомнили мне годы становления моей предвыборной кампании в Мичигане. Я был потрясен, когда она заняла третье место в Айове и в итоге проиграла номинацию Бараку Обаме. Выходя после ее речи в здании Пенсионного фонда округа Колумбия - место, выбранное за его неповрежденный стеклянный потолок, - я не был готов сразу же влюбиться в Обаму. Его фраза “О, вы достаточно симпатичны, Хиллари”, произнесенная в одном из первых дебатов, до сих пор жжет.

Когда кампания Обамы обратилась к бывшим волонтерам Хиллари, и у нас состоялся первый предметный разговор о космосе, он быстро покорил меня. Мы с Обамой разделяем чувства жителей Среднего Запада и воспитывались в духе идеалистического отношения к государственной службе. Мы родились в один и тот же год, поэтому росли в то время, когда звезда НАСА была яркой. Схожая идеология в отношении роли правительства не позволила нам удовлетвориться успехами НАСА после полета “Аполлона”, и у нас была общая цель - возродить Агентство.

Будучи не такой фанатичной поклонницей сенатора Обамы, я не так нервничала в его присутствии, как в присутствии сенатора Клинтон, что оказалось очень ценным. Я чувствовала себя свободно, когда он спросил меня, согласна ли я с мнением Бена Нельсона о продлении программы Shuttle. Я не стал подбирать слова, когда он спросил, что бы я сделал вместо этого. Когда через несколько недель мне позвонили и предложили возглавить переходную группу НАСА, я с готовностью согласился помочь. Я подумал, что его непревзойденная способность к общению и потенциал преодоления барьеров могут оказаться достаточно убедительными, чтобы добиться его избрания.