Побег от гравитации. Мое стремление преобразовать NASA и начать новую космическую эру

Напряженная работа по руководству переходной командой в 2008 и 2009 годах, затем нежелание сенатора Нельсона поддержать первых предполагаемых кандидатов на пост президента и месяцы неопределенности после того, как в феврале его попросили стать заместителем, были очень тяжелыми. Тем не менее, к моменту нашего публичного объявления в конце мая я искренне надеялся на то, что буду работать под началом Чарли. Мы не очень хорошо знали друг друга, но наши взгляды, навыки и склонности были разными, и я верил, что они способны принести положительные результаты.

Сын школьного учителя и футбольного тренера из Южной Каролины, Чарли Болден вырос и стал служить своей стране в качестве генерала морской пехоты, четырехкратного астронавта и первого афроамериканца, возглавившего НАСА. Чарли вспоминает, как его вдохновила телевизионная передача “Люди из Аннаполиса”. Он учился в седьмом или восьмом классе и “влюбился в форму и в то, что им, похоже, доставались все симпатичные девушки”. Один из немногих чернокожих мичманов в Военно-морской академии США, он был избран президентом своего класса и стал морским летчиком-испытателем, совершив более сотни вылетов в Северный и Южный Вьетнам, Лаос и Камбоджу. Проработав несколько лет морским рекрутером, он был принят в Школу летчиков-испытателей ВМС в Патуксент-Ривер, где и находился, когда НАСА отобрало первых трех чернокожих в корпус астронавтов. В следующий набор астронавтов, объявленный два года спустя, вошел только один афроамериканец - Чарли Болден.

Чарли был квинтэссенцией кандидата в астронавты. Более ста будущих астронавтов впервые прошли подготовку в Пакс Ривер, а более пятидесяти окончили Военно-морскую академию. Только в 1968 г., когда я играл с Барби и мечтал стать стюардессой, три будущих астронавта окончили Аннаполис и продолжили подготовку в Пакс Ривер. Чарли, Майк Коутс и Брайан О’Коннор совершили в общей сложности девять полетов на “Шаттле”, после чего были переведены на руководящие должности в НАСА. Майк и Брайан по-прежнему занимали эти должности в 2009 году, и оба они оказывали значительное влияние на Чарли, выступая против реформ, которые мы с администрацией пытались продвигать.

Чарли пришел на эту должность как национальный герой, уйдя в отставку после блестящей карьеры в правительстве, и, казалось бы, ему нечего было доказывать или менять. Я был на пятнадцать лет младше его и вторым по возрасту заместителем, имел опыт работы в области политики НАСА, коммерческой аэрокосмической отрасли и некоммерческой космической пропаганды. Я считал государственную службу привилегией и был полон решимости преобразовать НАСА в более эффективное агентство. Первые пять лет работы в штаб-квартире НАСА в 1990-х годах были самыми плодотворными в моей карьере. Чарли провел в штаб-квартире НАСА в 1990-е годы восемь месяцев из сорока лет своей государственной службы. Он открыто выражал свое презрение к людям в Вашингтоне и дал понять, что эти годы были для него наименее плодотворными.

В интервью 2004 г. Чарли рассказал о том, как ему не нравилось время работы в Вашингтоне, ответив на вопрос о самых приятных и самых сложных воспоминаниях в своей карьере: “О, без сомнения, самым сложным за четырнадцать лет работы в NASA было сесть в самолет и вернуться в Вашингтон. И с каждым разом становилось все труднее и труднее возвращаться домой, возвращаться в Вашингтон на эту работу. Серьезно, это было моей гибелью. Я никогда не ненавидел работу. Я ненавидел эту работу”. Он объяснил, что “это просто не мое. Вашингтон либо нравится, либо нет. Это место для людей, наделенных властью, так что если вам нравится быть с людьми, наделенными властью, и хотя бы делать вид, что вы обладаете большой властью, то это хорошее место для работы. Если же вы не относитесь к властным людям, то вам там не понравится. Мне не понравилось”.

Дружелюбие и скромность Чарли сделали его любимым общественным деятелем. Совместная работа подтвердила, что его положительная репутация была вполне заслуженной. Но по приятной манере поведения Чарли невозможно было понять его истинные намерения. Со временем я понял, что слова Чарли часто расходились с его убеждениями и поступками. Меня иногда спрашивают, есть ли у меня сожаления или что-то, что я сделал бы по-другому, будучи заместителем НАСА. Если бы я не нашел способ установить более доверительные отношения с Чарли, то я бы поставил его на первое место в этом списке.

Наш первый совместный ужин состоялся уже после того, как мы были официально номинированы, во время встреч с сенаторами в преддверии слушаний по утверждению кандидатур. Я задал Чарли вопрос, который мне показался естественным в нашей ситуации: “Что ты хочешь делать с NASA?”.

Подумав несколько секунд, он ответил: “Ну, я не знаю. А вы?” Я сделал паузу, а затем изложил то, что, по моему мнению, является нашими самыми большими проблемами и возможностями. Чарли отреагировал так, как будто он поддерживает то, что я описал, кивнул и сказал, что все звучит хорошо. Что ж, хорошо.

- - -