Побег от Гудини. Охота на дьявола

Возможно, я немного оступилась, боялась поверить в нас, но я никогда не скрывала свою неуверенность. Даже признаваясь Томасу в своих сомнениях, я сказала ему правду. Это чуть не сломало нас обоих, но я рассказала ему про все страхи своего сердца, ничего не утаивая. Я дала ему выбор, сможет ли он по-прежнему любить меня или нет, несмотря на мой разлад. Мой выбор никогда не падал на другого человека. Хотя Мефистофель, разумеется, попробовал манипулировать моими чувствами. Мои переживания всегда касались жизненного пути и знания себя. Мисс Уайтхолл не имела с этим ничего общего. Она была живым напоминанием о том, что мы с Томасом знакомы всего несколько месяцев. Мне еще многое о нем неизвестно. Я поежилась при одной мысли о том, какие еще секреты он не открыл.

– Во что ты нас втянул, Кресуэлл? – прошептала я.

С медицинской точки зрения это невозможно, но мое сердце не билось, а брякало, и острые кусочки ранили меня с каждым толчком. Внутри осталось разодранное кровавое месиво. Боюсь, что и снаружи я выглядела не лучше. Я не могла понять, какое чувство побеждает: гнев или полная опустошенность. Как глупо верить в счастливый конец, когда живешь и дышишь во тьме.

Следовало лучше знать. Для самозваных принцесс сказки не заканчиваются добром. Никакое художественное мастерство или искусно уложенные мох и цветы не смогут превратить мой зачарованный лес в реальность. Я проклята. С тем же успехом я могла быть наследницей дьявола. По крайней мере, тогда мне не пришлось бы скрывать, кто я есть.

– Ты как?

Лиза без стука вошла в спальню. Я никогда не видела ее такой мрачной. Некоторым образом ее настроение помогло: мне действительно казалось, будто часть меня умерла и мы вместе оплакивали ее. Я засмеялась и сама услышала, насколько истерично прозвучал мой смех. Конечно. Кому как не мне оказаться той, что планировала свадьбу, а в итоге получила похороны. Я же королева смерти. Принцесса трупов. Все, к чему я прикасаюсь, разлагается.

Мой смех моментально оборвался, сменившись неконтролируемыми всхлипами. Хорошо, что слезы не пролились. Я только икала и пыталась проглотить рыдания. Лиза посмотрела на мое лицо, в ее зрачках отражалась моя опустошенность. Интересно, насколько красные у меня глаза? Насколько побитой я должна выглядеть? Нет смысла притворяться и прятаться за масками. Мое сердце полностью разбито.

Лиза взяла мою руку и сжимала, пока я не оторвала взгляд от нашитых на юбки лепестков. Какое прекрасное платье. Так и хотелось изрезать его скальпелями.

– Поможешь мне снять платье? – Мой голос звучал хрипло и глухо, как будто я наглоталась морской воды. Не представляю, сколько я тут просидела, затерявшись в тюрьме своего горя. Кажется, прошло много столетий. – Оно трет.

Кузина замялась и опустила руку.

– Это кратковременное препятствие, ничего более, – сказала она твердо, однако я уловила легкую тень беспокойства, выдававшую ее неуверенность. Нет гарантий, что все уладится. По крайней мере в лучшую сторону. И Лиза знала это не хуже меня. – Это явно какая-то ошибка, и Томас быстро ее исправит. Ты бы его видела. Не знала, что он может быть таким… грозным. – При этих словах я вскинула голову. – Не на нас. Его гнев направлен на сложившуюся ситуацию. Сейчас он пишет телеграмму своему отцу.

Я судорожно вдохнула, ведь еще не была готова узнать ответ на свой следующий вопрос, но не в состоянии больше находиться в темноте.

– Там… правда есть письменное соглашение? Между Томасом и… и ею?

Лиза поджала губы, явно не желая сообщать такую новость. Во всяком случае пока я похожа на говорящий труп.

– Да. Томас сказал твоему отцу, что никогда не видел документ. Что это ошибка, но подтвердил, что подпись его. – Лиза внимательно смотрела на меня, и я снова принялась разглядывать платье. – Если бы ты видела Томаса, то поняла бы, что не о чем беспокоиться. Подпись или нет, он все исправит.

Я кивнула, голова качнулась сама по себе. Хотела бы я обладать такой же верой, что и кузина, но математика не давала покоя. Цифры не сходились. Очевидно, что отец Томаса заключил с мисс Уайтхолл письменное соглашение, а значит, улаживание повлечет юридические последствия.

Если он вообще сможет это уладить.

Голова кружилась, а в мыслях крутилось только одно. Мисс Уайтхолл заберет Томаса, и мы больше не будем принадлежать друг другу, и в конце концов он женится на ней, и… Кожа как будто горела огнем. Я потянула за вырез свадебного платья.

– Пожалуйста, – прохрипела я, оттягивая ткань от тела. Клянусь, она ожила и с радостью душила меня. На коже, словно лепестки, расцвели ярко-красные пятна. Мой собственный букет сожалений. – Сними с меня это платье, пока я его не порвала!