Побег от Гудини. Охота на дьявола

– Хотя синяков это не уменьшит, я полагаю, что разобралась, каким образом появились брызги крови. Дуга и немного размазанные пятна указывают на рану в груди. Она медленно развернулась, может, даже упала на стену сразу после того, как схватилась за грудь, – в этом моменте я не уверена. Но когда она поворачивалась, кровь брызнула дугой, а потом размазалась, словно девушка наткнулась на стену, в этом я уверена. Точно так сделал ты. Нетрудно предположить, что мисс Креншо ударили ножом.

Томас оценивающе посмотрел на меня, отчего у меня закипела кровь. Нет большего удовольствия, чем когда восхищаются твоим умом.

– Это, несомненно, означает, что злоумышленник намеревался ее убить. Она была намеченной жертвой, но почему?

– Интересно, если… Смотри. – Я подняла игральную карту, завалившуюся между тумбочкой и кроватью. – Шестерка бубен.

Томас взял карту, перевернул, внимательно рассмотрел каждый дюйм и, нахмурившись, вернул мне.

– Возможно, карты – это просто карты.

Я уставилась на замысловатый рисунок на обороте – ворон раскрыл переливчатые крылья на фоне полной луны, а по краям тянулись серебристые тернии. Я нашла двойные восьмерки сверху и снизу.

– Или просто означает, что все это часть большой игры. Которая представляет высшую форму ловкости рук.

Глава 24 Препарирование руки

Временная лаборатория

Королевский почтовый

пароход «Этрурия»

5 января 1889 года

Дядя рассматривал в лупу отсеченную руку, почти уткнувшись в нее носом. Я знала, что он все еще сердится на то, что застал меня наедине с полураздетым Мефистофелем, но дяде требовалась моя помощь, а когда дело касалось судебной медицины, все остальное не имело значения.

И на том спасибо.

Томас взял блокнот, который откладывал, пока надевал фартук, и продолжил записывать. Я вспомнила другие блокноты, которые он взял с собой в путешествие – в некоторых содержались заметки Джека-потрошителя, – и мне стало нехорошо. Я не была готова читать подробности о его преступлениях, и Томас держал свои открытия при себе. По крайней мере пока. Но я чувствовала, что скоро нам придется о них поговорить.

– Одри Роуз, зубчатый пинцет. – Дядя протянул руку ладонью вверх. – Быстро.

– Да, дядя.

Я сложила необходимые медицинские инструменты: зубчатый пинцет, скальпель, ножницы, хирургическую иглу, нить – на серебряный поднос и принесла к столу.

– Вот.

Я быстро протерла пинцет карболовой кислотой и проворно передала его дяде. Он что-то буркнул, не очень-то похожее на «спасибо», но это лучше, чем тяжелое молчание. Дядя отодвинул лоскуты кожи в том месте, где находился бы локоть, если бы его не отрубили или не откусили.

Кожа висела тонкими полосками, словно лохмотья старого платья, истлевшего в позабытом сундуке. Я повела плечами, и мной овладело спокойствие ученого. Ни отвращения, ни жалости. Они не спасут жертву от ужасной участи.

А вот целеустремленность и ожесточенное сердце обеспечат правосудие.

Дядя сделал знак подойти ближе. Между его бровей залегли складки. Он отодвинул кусок рваной кожи, открыв знакомый грязно-белый слой.

– Видишь лучевую и локтевую кости?

Я кивнула, изо всех сил стараясь сосредоточиться только на этих костях, а не на посеревшем мясе вокруг них.

– Я оттяну мышцы и связки, а ты говори, что видишь. Томас, записывай.

Я наклонилась, чтобы глаза оказались на уровне руки, и принялась перечислять все подробности.

– На лучевой кости трещины, а на локтевой нет. На ней я вижу зарубку. Держу пари, что она оставлена острым инструментом. По всей вероятности, ножом. – Я подавила отвращение. – Трещины на лучевой кости, скорее всего, появились, когда руку грыз лев, и не имеют отношения к способу ее отделения.

– Хорошо, очень хорошо. – Дядя твердой рукой оттянул кожу еще дальше. – Раны посмертные?

Я прикусила губу. На коже предплечья не было отметин, свидетельствующих о сопротивлении. Я подняла глаза на Томаса, но он сосредоточенно записывал. Мгновение я наслаждалась тем, что оба мужчины доверили мне самой сделать криминалистические выводы. Я расправила плечи, и меня окутало уверенностью, словно плащом.

– Я считаю, что раны посмертные. Скорее всего, их оставили, когда отделяли руку. – Я показала на конечность. – На ней нет ссадин или порезов, характерных для случаев, когда жертва сопротивляется ножевой атаке.

Дядя перевернул руку и осмотрел нижнюю сторону. Из-за большой потери крови кожа была бледнее, чем у большинства трупов, но не такой бледной, как у тех, что я изучала в академии. На нижней стороне присутствовали трупные пятна – небольшая синюшность в тех местах, где кровь скопилась благодаря земному тяготению. Они указывали на то, как лежало тело после смерти, и через несколько часов их невозможно убрать, даже если перевернуть труп. За исключением странных случаев, когда из тела выкачивали всю кровь… Тогда трупных пятен не было.