Побег от Гудини

– Прошу прощения. – Лиза прочистила горло и кивнула на противоположный конец прогулочной палубы. – Кажется, там машет миссис Харви. Мне надо сейчас же идти к ней.

– Правда?

Я вытерла слезы и повернулась, раздраженная внезапным уходом кузины. Возражения замерли у меня на губах, когда я встретилась взглядом с Томасом. Он смог подобраться ко мне как самый настоящий фокусник. Я покачала головой, а Лиза, обернувшись, подмигнула и поспешила прочь. Томас пристально смотрел на меня, а у меня по щекам опять потекли слезы. Я сердито вытерла их. Возмутительно то, что я в основном могу удержать эмоции даже во время вскрытия, но теряю над ними контроль за пределами лаборатории.

– Кресуэлл. – Я подняла подбородок. – Я думала, у тебя дела.

– Были, – ответил он просто. – Понимаешь, когда мы с твоим дядей последний раз допрашивали лорда Креншо, я поинтересовался, где он достал такую красивую трость. Представь мое удивление, когда он ответил, что купил ее здесь, в Нью-Йорке. Магазин прямо в ближайшем квартале.

Он подошел ближе, показывая, где находится магазин.

– Полагаю, эта роза затмит ту, которую пытался подарить тебе Мефистофель.

– Я… Что?

Томас подбросил трость одной рукой, поймал другой и, опустившись на колено, подал мне. Это была прекрасная трость из черного дерева с набалдашником в виде розы. Ствол выглядел как стебель цветка с шипами. Я уставилась на нее, потеряв дар речи. Трость была потрясающей – настоящее произведение искусства.

– Томас, она…

– Почти так же прекрасна, как я?

Я рассмеялась, хотя из глаз опять брызнули предательские слезы.

– В самом деле.

Он посерьезнел, отчего мое сердце затрепетало.

– Наша работа всегда будет важна для нас. Но мое сердце всегда будет целиком твоим, Уодсворт. Что бы ни случилось. Забрать его сможет только смерть. И даже тогда я буду всем своим существом бороться, чтобы удержать твою любовь. Отныне и навсегда.

У меня были точно такие же мысли перед тем, как все полетело к чертям на той сцене. Я запустила пальцы ему в волосы и накручивала локон, глядя ему в глаза. Они были наполнены таким настоящим, неподдельным обожанием. То, что есть между нами, – не иллюзия, но тоже магия. Я убрала с него руку и схватила новую трость, проверяя ее вес.

– Знаешь, это самая драгоценная роза, которую я когда-либо получала.

Он медленно, игриво улыбнулся.

– Мои фокусы тоже впечатляют. Думаешь, Мефистофель возьмет меня? Я могу порепетировать. На самом деле, – он взял меня под руку, приноравливая свой шаг к неуверенному моему, – мы должны выступать вместе. Что думаешь насчет Великолепных Крессуортов? Хорошо звучит.

– Крессуорт? Ты соединил наши фамилии? А почему твоя впереди? – Я смотрела на него краем глаза, а мои губы вопреки всем усилиям изгибались в улыбке. – Думаю, самой изумительной частью нашего номера будет не усыпить публику твоим остроумием.

– Ужасная женщина, – ответил он. – Какое имя ты предлагаешь?

– Хм. – Я оперлась на трость, притворяясь, что усиленно размышляю. – Полагаю, у нас будет уйма времени, чтобы придумать.

– М-м-м. Кстати, я тут подумал…

– Это всегда так трудно.

– В самом деле. – Томас взял меня за талию. – Мы уже сидели в засаде в лондонских переулках, исследовали полные пауков лабиринты замка, пережили смертельный карнавал…

Он приблизил губы, и я подняла голову. Мое сердце затрепетало, когда он нежно коснулся моих губ. Его поцелуи были дурманящим волшебством.

– Может, теперь моя очередь предлагать? Я…

– Просто поцелуй меня, Кресуэлл.

Его кривая усмешка зажгла внутри меня фейерверк, и он без лишних слов подчинился.

Примечание автора

На королевском почтовом пароходе «Этрурия» имелось много роскошных кают для пассажиров первого класса, но описание обеденного салона я придумала. Я использовала настоящие детали и добавила много собственных, создав декорации для странствующего карнавала, включая сцену и пол в черно-белую клетку (хотя на пароходе действительно была холодильная установка и электричество).

«Хворост». Самый ранний рецепт хвороста, который я нашла, опубликован в немецкой кулинарной книге 1879 года. Описанное Томасом обжаренное в масле печенье соответствует ему, хотя название и не упоминается.

В 1889 году Гарри Гудини исполнилось пятнадцать лет, слишком юный для этой истории, так что я допустила художественную вольность и сделала его семнадцатилетним. Гудини начал демонстрировать свои фокусы в 1891 году, а не в 1889, хотя в девять лет выступал на трапеции. Он познакомился со своей женой Бесс в 1893 году, и у них удивительная история любви.

Надеюсь, что поклонники Гудини и историки не будут возражать против того, что я использовала его знаменитые фокусы с освобождением, хотя они появились в его карьере позже. Трюк «Камера пыток» на самом деле называется «Китайская камера для пыток водой» и впервые был продемонстрирован публике в 1912 году.