Побег от соблазна, или Встретить Его и не узнать! (СИ)

На каменном лице вечно угрюмой старухи появилась улыбка. Улыбка, заставившая меня вздрогнуть, потому что похожа была скорее на оскал волчицы, чем на дружелюбную эмоцию.

— Ты пришла за ответом, Чёрная Лилия. Духи дали его тебе.

— Это не ответ. Это новая загадка, — негодуя, сказала я.

— Значит, ты не готова услышать ответы на свои вопросы, — шипела старуха.

— Я хочу…

— Шшшш, — перебив меня, она приложила палец к своим губам. —

Поздно.

Шаманка перевела взгляд с меня на свою дочь. Впервые я заметила в её глазах боль. Так смотрела моя мама на меня в день, когда последний ребёнок Эдмунда попросился на свет. Она, словно прощалась со мной, зная заранее, что больше не увидит. Взгляд шаманки медленно сполз с ли-ца Сары на её живот, и она что-то сказала на своём языке. Дочь поняла.

— Что происходит, Сара? — спросила я, услышав шум на улице.

— Они пришли, — засуетилась подруга и шаманка вместе с нею.

Они подорвались с места и выскочили из дома. Я за ними. Вокруг уже была настоящая резня. Большая часть воинов ушли на охоту. Поселение без защиты, чем и воспользовались враги.

Женщины бегали, ища своих детей, и истошно орали. Детский плач.

Стрелы свистели так, что заглушали стоны раненых. Ирокезы не брали в плен. Они убивали. Осознав это, я испугалась, что сейчас где-то среди этой бойни Натан и Галчонок. Они играли с местными детьми. Оглядываясь по сторонам, я начала звать:

— Натан! Галчонок! Где вы?!

Я кричала, опираясь рукою об бревенчатую стену дома советов. Среди бегающих людей я нашла Сару. Она тоже звала детей, но её голос, как и мой заглушала страшная песня бойни. Я уже отчаялась увидеть Натана и Галчонка живыми, как откуда-то долетел до меня зов воспитанника.

Вслушиваясь в крики, я всё же смогла определить, откуда он меня звал.

Натан держал на руках Галчонка и бежал сквозь сражавшихся людей ко мне. Малышка прижалась к нему, обхватив обеими ручонками ещё тон-кую шею мальчика. Я бросилась к нему навстречу. Мне наперерез из ниоткуда выскочил индеец. Замахнуться он не успел. Подруга всадила ему нож прямо в горло. Фонтан из крови обрызгал меня, но я была так ошеломлена происходящим, что не придала этому никого значения. Не останавливаясь не на мгновение, я бежала к воспитаннику и дочери Сары. Встретившись на средине улицы, я, прикрыв спину мальчика собой, тянула Натана и его ношу обратно к дому советов. Почему-то мне казалось, что там спасение.

Подбежавшая Сара подхватила Галчонка на руки, и крикнула:

— За мной!

Моё предчувствие о безопасности в доме оправдалось наполовину.

Сара бросилась с Галчонком в дальний угол дома и принялась копо-шиться в темноте.

— Что ты делаешь? — справилась я, не понимая, зачем эти метания.

Надо искать выход из дома или хотя бы укрытие, а не раскидывать шкуры. В любой момент сюда может ворваться разъярённый враг и нам несдобровать.

— Помоги! — крикнула, не оборачиваясь, она. — Скорее, Лили!

Я подбежала к ней. Под ворохом шкур лежало бревно. Сара пыталась его сдвинуть. Одной никак не получалось. Зачем ворочать эту деревяшку я поняла присмотревшись. Под ней было углубление. Лаз. Упёршись руками в бревно, мы стали двигать его. Оно было слишком тяжёлое и, казалось, вросло в землю. Даже подбежавший Натан не смог существенно помочь нам сдвинуть его. Образовалась узкая щель, через которую взрослому человеку не протиснутся, но ребёнку можно.

Крики с улицы не так уже слышны. Бойня подходила к концу. Победителем вышло не племя моей подруги. Прижав к себе дочь, Сара поцеловала её в последний раз. Галчонок не хотела отпускать мать. Маленькая девочка понимала, что мама не пойдёт за ней. Она останется здесь в доме, куда вот-вот ворвутся напавшие ирокезы.

— Всё, милая, — шептала Сара, опуская дочь на землю, — лезь.

— Нет, мамочка, — плакала дочка, вцепившись в неё, — я не полезу без тебя. Там темно. Там страшно.

— Натан полезет с тобой, — она уже пихала Галчонка сама под бревно. — Давай милая, и скажи папе, я его люблю. Хорошо?

Девочка мотала головой и упиралась.

— Лезь! — крикнула в отчаянии Сара, времени совсем не оставалось, чтобы спасти жизни детей.

Заревев, Галчонок всё-таки полезла. Настала очередь Натана. Он тоже запротестовал.

— Я останусь! Я буду сражаться, как отец и дед! Я мужчина! — кричал он.

Уговаривать его, как Сара дочь, я не стала. Я обняла его и сказала:

— Ты мужчина, Натан и сейчас нужен ей, — кивнула в сторону Галчонка, — без тебя она не дойдёт. Придёте в форте, расскажешь обо всём Ричарду. Ясно?

— А вы? Что будет с вами?! Они убьют вас, как маму и сестёр? — его глаза заблестели.

В те минуты о своей участи в руках дикарей я не думала. Мне было важно спасти детей. Обнимая воспитанника, я поцеловала его в щёку.

— Иди, мой мальчик, — шептала я ему на ухо. — Они не тронут нас. Я

жена Красного Лиса. Они не посмеют.

Больше убеждала я себе, чем мальчика. В это мне хотелось верить.

Ирокезы брали пленных и охотно шли на обмен.