Побег шиповника: Часть I (СИ)

«Но какова красотка, вы только посмотрите…»

***

«Он заметил. Не мог не заметить», — Джулиан опустил голову, не в силах спрятать радость от встречи с братом и от того, что у него пока не растёт борода. Элтыр Дар заметил тоже. Это было очевидно. Но молчал, злобно поглядывая через плечо. Если план Джулиана по спасению собственной шкуры и задницы не удастся, генерал его живьём сожрёт.

«А значит, пути назад нет».

Он внимательно слушал, что обсуждается между старшими мужчинами, пытаясь приспособиться к незнакомому акценту и беглой речи, и следил за их реакциями. Никто не обращал на него внимания, разве что брат поглядывал, как поглядывал бы на симпатичную ему девицу, но Джулиан был уверен, что его узнали. Всё же он не наносил макияж и не делал причёску, а просто надел женское платье.

Элтыр Дар больше не поворачивался в его сторону, но неестественно-прямая спина и вздувшиеся желваки неплохо выражали его состояние. Сам Джулиан ощущал злорадство с лёгкой примесью возбуждения и сильной — страха.

Они обсуждали налог. Риддия становится провинцией Империи и поставляет продовольствие и меха. И брат был хорош. Он улыбался и делал имперскому послу и его помощнику, что участвовали в обсуждении, незаметные, ненавязчивые комплименты, но не терял жёсткости. Эстебальд обладал природной харизмой, необходимой дипломатам. Но всё той же харизмой, только более сдержанной, обладал и имперский советник. Проблема была в том, что брату было всего лишь двадцать восемь лет, и Парцель, рыцарь, что пришёл с ним на переговоры, мало чем мог помочь (в крепости на момент нападения Элтыр Дара не было ни одного высокого чина, кроме наследного принца), а советнику все пятьдесят. И опыта у него больше, и внутренней силы, а Эстебальду, сколько не кривляйся, не обернуть ситуацию вверх ногами.

Он отчаянно торговался за каждый клочок земли, за каждую девственницу и за каждое зернышко пшеницы, да так, что императорский советник начал раздражаться, а затем внезапно состроил жалостливое выражение лица.

— Я готов принять ваши условия, Советник, — сказал он. — Но я бы хотел вернуть домой своего брата.

— Это невозможно, — подал голос Элтыр Дар, не дав советнику и шанса ответить. — Принимай условия Империи, или мы уничтожим Риддию до последней деревушки. Принц остаётся как залог.

Джулиан похолодел. Такое практиковалось нередко. Покорённые народы отдавали отпрысков благородных земель в качестве заложников. Эстебальд, конечно, может решить обменять его на другого брата. Но Элтыру нужен не принц, ему нужен он. Осознание этого резануло по груди страхом и одновременно удовлетворением. Страхом — оттого, что он не собирался быть чьим-то рабом, пусть и в золотой клетке. Удовлетворением — оттого, что он хотел, чтобы генерал желал его до зубовного скрежета, хотел, чтобы этот человек страдал по нему, сгорая от ревности и собственнических чувств, хотел в тайне от самого себя, хотел видеть, как великий Элтыр Дар борется за него.

Джулиан невольно задумался: «поменяйся мы с генералом местами, желал бы я присвоить его столь же сильно, как и он меня сейчас?».

Он видел, как советник переглянулся с Элтыр Даром. Генерал покачал головой, а Советник едва заметно кивнул, и внезапно оглянулся на Джулиана. Посмотрел на него очень внимательно, а затем контакт пропал.

Что говорил Советник дальше, Джулиан уже не слышал, потому что в сознание внезапно врезались два слова: «Порок» и «восток».

Джулиан поднял взгляд на Эстебальда. Лицо брата слегка исказилось мучением, которое можно было принять за гримасу боли от потери близкого человека. Но восьмой принц хорошо знал старшего брата. Убиваться тот бы не стал. Особенно при враге. Это было делом нелёгким, но он собрал всю свою магию по крупицам, чтобы послать Джулиану ментальное сообщение. Порок был скакуном Эстебальда. Это был самый быстрый конь из всех, что Джулиан видел когда-либо. Восток был направлением, куда стоило двигаться.

Джулиан склонил голову, словно он опечален своей судьбой, хотя на него уже никто не смотрел, и тихонечко вышел из шатра, пряча подрагивающие кисти рук. Он осмотрелся незаметно для стражников, чтобы проверить, нет ли в поле зрения лишней переменной — Изабель или кого пострашнее, и, убедившись, что всё в порядке, скользнул мимо охраны, не отвечая на призывное воркование одного из мужчин.

Сердце билось в груди, как бешеное, но разум был ясен. Нужно было найти Порока. Лошадей, скорее всего, оставляли на входе в лагерь… Если переговорщиков так легко пригласили внутрь, значит, выход должен быть недалеко.

Джулиан принялся оглядывать окрестности, стараясь остаться незамеченным солдатами и слугами, но разве это так просто, когда ты в таком ярком наряде? Он уже нащупал взглядом выход из лагеря, когда крепкие пальцы впились в локоть, заставив поморщиться. Принц обернулся и встретился с очередными тёмными и раскосыми глазами.