Побег (СИ)

Мама раздвигает кусты смородины. Живая бабочка, которая позировала ему, вспархивает с цветка клевера. А нарисованная никуда не делась, вот она на листе бумаги, шевелит усиками и погружает хоботок в соцветие клевера. Надо тщательнее прорисовать цветок.

- Ты сумел оживить рисунок? Без палочки? Солнышко моё, да ты настоящий сильный волшебник! А откуда ты взял заклинание оживления?

- Не знаю, - он пожимает плечами. – Оно само как-то придумалось.

Теми улыбается. Один верхний молочный зуб у него выпал. Мама прижимает его к себе, он крепко обнимает её за шею. От мамы слабо пахнет ландышами и каким-то лекарством.

- Теми, ты настоящий художник! Может быть, я уговорю отца отправить тебя в школу магической живописи.

Отец! Вечно брезгливая гримаса при взгляде на сына, брюзжание на жену: «Что ты стрижёшь его, как девчонку? Ты из него гея сделаешь!», «Мало того, что у тебя в роду были бродячие менестрели, так ещё и сынок будет никчёмным художником. Эй, Барти, запомни, художник – от слова худо!»,

попытки отобрать у сына альбом и карандаши.

- Ой, мама, уже шесть вечера! Нам пора домой? Отец скоро вернётся с работы?

- Нет, мой золотой. Папа на неделю уехал в командировку, у него выездная сессия Визенгамота. Можешь спокойно рисовать, сколько хочешь!

Целая неделя! Да это почти вечность! Вечность свободы, ярких рисунков, смеха мамы, общения с ней! Они вдвоём сидят в гамаке и едят большой кусок торта, один на двоих. Оба перепачкались кремом и давятся от хохота. Солнце, гудение шмелей, взъерошенный воробей, который пытается склёвывать крошки торта у них под ногами.

*

На ночь Люциус затаскивал котёл к себе в камеру и ставил его к окну. Серебристый туман в котле впитывал в себя лунный свет и начинал красиво мерцать. Люциус, которого теперь не мучили дементоры, лежал, любовался и размышлял. У него в голове начинал складываться хитроумный план.

Днём 31 октября Люциус ещё раз прошёл весь длиннющий коридор Азкабана, подбодрил Барти Крауча, добрал несколько радостных воспоминаний, напомнил каждому, что сегодня планируется побег. А потом подошёл к камере Снейпа. Зельевар немедленно подошёл к решётке.

- Сев, - горячо зашептал Малфой тому в ухо. – Давай возьмём Поттера в ученики. Да не отказывайся сразу, послушай. Когда Лорд проснётся в Поттере, мы сможем воспитать его так, как надо нам. И в дальнейшем сможем контролировать его. Сам знаешь, магия ученичества привязывает ученика к Наставнику так, что он всю жизнь почитает своего Учителя.

- Да не верю я, что Том возродится в Поттере.

- Вспомни, как Том любил жизнь. Он обязательно воспользуется этим шансом.

Снейп задумался. А ведь Поттер прирождённый лидер, только пока не догадывается об этом. Вспомнить хотя бы, как он организовал ту пресловутую Армию Дамблдора. Да и по правилам воспитывать ученика можно так, как захочет Наставник. Этому дерзкому, самонадеянному сопляку розги пойдут только на пользу. Снейп оглянулся. Гарри, который хотел показать, что он не подслушивает, отошёл к оконцу и стоял, вглядываясь в серый горизонт.

- Поттер, подойдите сюда, - приказал он.

Гарри отлепился от окна и подошёл, с недоверием глядя на Малфоя.

- Мистер Поттер, как вы знаете, мы сегодня покидаем это неприветливое место, - проникновенным голосом заговорил Люциус. – Вы уже подумали, что будете делать дальше?

Гарри, естественно, слышал все разговоры о побеге, наблюдал, как лорд Малфой суетился, таская котёл с воспоминаниями, но он сомневался, что Упивающиеся возьмут его с собой. Тем более, что никто не требовал с него никаких воспоминаний. Он и надеялся и боялся спросить сурового Снейпа.

- А… а разве вы возьмёте меня с собой? – робко спросил он.

- Не стройте из себя идиота, - фыркнул Снейп. – Естественно, вы пойдёте с нами. Вас спрашивают, что вы будете делать дальше?

Гарри растерялся. Куда ему деваться? В Англии остаться он не может, его наверняка потихоньку убьют. Надо добраться до отделения Гринготтса где-нибудь на континенте, но как он будет выглядеть в этой пижаме и домашних тапочках?

- Мы с Люциусом предлагаем вам стать нашим учеником. Рекомендую согласиться. Я дважды такого предложения не делаю.

У Гарри дух захватило. Стать учеником Северуса Снейпа! Гарри так виноват перед ним, а он предлагает стать его учеником! Правда есть ещё и Люциус. Да, плевать! В конце концов, чем Гарри лучше Малфоя? Он такой же узник Азкабана, как и Люциус.

- Гарри, встаньте на колени. Повторяйте… Я, Гарри Джеймс Поттер, покорно прошу Северуса Тобиаса Снейпа и Люциуса Абраксаса Малфоя принять меня в ученики. Клянусь беспрекословно слушаться их и выполнять их приказы даже ценой собственной жизни, и поможет мне Мерлин.

Гарри, мысленно ужаснувшись, повторил клятву.

Снейп и Малфой хором проговорили свою часть клятвы для Наставника. Потом Гарри пришлось, всё ещё стоя на коленях, поцеловать их руки. Сверкнула вспышка. Древняя магия ученичества приняла их клятву.

Когда стемнело, откуда-то появился старейшина дементоров. Сверкая розовыми искрами, он приблизился к камере Малфоя.

- Вы готовы? – проскрипел он.

- Да.

- Дай мне ваши воспоминания.