Побег в невозможное

— Надолго к нам? — неожиданно спросила женщина за прилавком, добродушно улыбаясь.

— Да мы, собственно, проездом… — Игорь вежливо улыбнулся в ответ. — Завтра, в смысле, в Братск возвращаемся. Дайте, пожалуйста, две «Бестужева», светлого, и одну «Из ларца»…

— А чего приезжали-то? — удивилась женщина. — Одной дороги только девять часов, да столько же обратно.

Она составила на прилавок бутылки и принялась складывать купленные продукты в черный пластиковый пакет.

— Не девять, а восемь, — уклончиво ответил Игорь. — Скажите, а гостиница какая-нибудь здесь есть? Ну, или общежитие… Нам бы ночь переночевать.

Продавщица перестала шуршать пакетом и нахмурилась.

— Гостиница? Нет здесь никакой гостиницы. Да и общежитие при заводе закрыли давно. Завод-то уж лет десять как китайцы купили. На металлолом…

Она никуда не спешила и явно была настроена пообщаться.

— А вы что, девять… восемь часов сюда ехали, только чтобы переночевать?

— Да нет, мы просто человека одного повидать хотели, а он, оказывается, не живет здесь давно… В общем, зря съездили. Сколько с нас?

— Тридцать семь с полтиной. Сейчас, сдачу сдам… — она неторопливо открыла кассу и выгребла из металлического «кармана» горсть мелочи. — Вот что я вам скажу, гости дорогие. Не ходили бы вы по городу да про гостиницу не спрашивали. Тут хоть режим и убрали давно, а в «гестапо» сообщить всегда желающие найдутся…

— В «гестапо»? — удивился Игорь. — А за что, интересно?

— А ты не вздрагивай, — засмеялась женщина. — У нас ведь и милиция есть, и КПЗ, и даже «особист» при управе имеется, хоть и старый он уже. Быстро на «сутки» оформят, если не понравитесь кому. Здесь вам — не Братск, здесь все на виду у всех. Приехали они, понимаешь…

— А где ж тогда заночевать? — простодушно спросила Лера. — Нам ведь только до завтра, а там мы обратно уедем…

— До завтра… Даже и не посоветую, — продавщица задумчиво покачала головой. — А знаете, что? Хотите — можете у меня заночевать. Квартира большая, и рядом к тому же. Возьму недорого.

— Спасибо, конечно, — протянул Игорь. — Только мы ведь…

— Соседям скажу — племянница из области приехала, с мужем, — продолжала тётка. — Ужином накормлю, телевизор посмотрим. А завтра проснетесь и поедете себе спокойненько. Надо будет — до автобуса провожу. Меня Любовь Алексеевна зовут, тётя Люба… Ну, что скажете?

— А собственно, почему бы нет? — Лера взяла Игоря за руку и легонько сжала. — Мы согласны. А сколько это — недорого?

— Сорок червонцев по губернскому курсу — всего-то три тыщи новых юаней — вот и вся пенсия! Попробуй, проживи. Хорошо хоть квартплату отменили да «земляные» понизили, считай, втрое, за это Государю — поклон земной…

Несмотря на очевидную, казалось бы, безысходность, монолог тёти Любы звучал почему-то не трагично, а скорее, наоборот, успокаивающе, словно она говорила не о себе, а цитировала чей-то рассказ.

Они не спеша двигались по одной из главных городских улиц, почти безлюдной и настолько густо засаженной растительностью, что за деревьями и кустами было не так-то просто разглядеть местную архитектуру. Разглядывать, впрочем, было особо нечего: серые панельные корпуса да двухэтажные, давно не крашеные домики, когда-то предназначавшиеся для семейных гастарбайтеров.

Игоря немало поразил тот факт, что тётя Люба с легкостью покинула своё рабочее место, нисколько не заботясь ни о судьбе магазина, ни о возможных покупателях. Уходя, она даже не удосужилась запереть входную дверь, а просто-напросто повесила на прилавок картонную табличку «Учёт». Очевидно, воровать в Сопкинске было не принято.

— Да тут недалеко. Подождут, — словно угадав его мысли, проговорила тётя Люба. — Сейчас главное, чтобы успеть до отключения энергии: батареи для плиты старые уже, не хватает надолго…

— И что, часто отключают? — спросила Лера.

— Да нет, нечасто, дорогуша. Всего-то два раза в сутки — в обед и на ночь. Так что вернетесь в Братск, расскажете людям, как мы тут в бывшем «режимном» благоденствуем. А то раньше завидовали нам, бывало, и снабжению и зарплатам нашим. Да только где оно сейчас всё?

— Зато «гестапо» на месте, — хмыкнул Игорь. — Скажите, тётя Люба, а где народ-то сопкинский? По домам все сидят или, может, на работе?

— Да какая здесь работа… Лесопилка работает, два цеха на мехкомбинате, ну и так, по мелочи. Население — в основном пенсионеры да те, кому ехать некуда… Сейчас — направо, и там, за остановкой — видите? — мой дом и есть.

Квартира оказалась довольно странной: полутемная, со множеством дверей и коридоров, она больше походила на пришедший в упадок офис, чем на жилище человека. Что, впрочем, объяснялось просто: апартаменты тёти Любы являлись результатом самовольного объединения четырех малогабаритных квартир в одну большую, которая заняла, таким образом, весь последний этаж дома.

— Здесь многие так делают, — пояснила хозяйка, — площадь-то всё равно пустует. Да и удобнее оно так: в одной половине дрова на зиму держу, уголь опять же, чулан у меня тут… Проходите, устраивайтесь, гости дорогие.