Побег в прошлое

Евпатий путешествовал по воде, сначала по Западному Бугу, потом вверх по Висле. Две небольшие галеры шли в пределах видимости друг друга. В сумерках, когда до Варшавы оставалось пяток километров, галеры вышли на прямой участок реки. Евпатий увидел в подзорную трубу подозрительное судно, явно нерусское. Галеры, на фоне высокого берега сзади, видно пока не было. За три года службы на западной границе Евпатий в первый раз встретил иноземное судно. Вернувшийся разведчик подтвердил – на берегу германская панцирная пехота. За поворотом реки еще четыре судна. Костер не разжигают, ведут себя тихо. Евпатий послал гонца предупредить коменданта в крепости. Сам решил ждать до ранней зари.

Атаковали с двух сторон: батальон, подошедший из крепости, с берега, Евпатий со своими галерами со стороны реки. Евпатьевская галера подошла беззвучно, поднять тревогу часовой не успел, а вот часовой, находящийся на берегу, оказался бдительнее, или лучше замаскировался. Горн завизжал фальшиво, но громко. Через мгновение замолчал, часового убили из арбалета. На берегу зашевелились, Евпатий выматерился, но берег уже полыхал, залитый огнем. За излучиной реки четыре германские судна подлежали уничтожению вместе с людьми. Евпатий решил захватить только одно, самое богатое на вид, судно. Пехоту жгли на берегу, матросы на судне вооружены были слабо: кинжалы и короткие мечи. Дверь небольшого кубрика открылась, навстречу Евпатию выскочил огромный немец с громадным мечом, в накинутом на тонкую рубаху пластинчатом доспехе, без шлема, босиком. Рыжий, конопатый, горластый. Евпатий с трудом удержал удар своим маленьким, круглым щитом и ударил противника по голым ногам, но немца уже не было на судне. Он бросился в воду и исчез. Минуты через две его рыжая голова показалась метрах в двадцати от судна, снова скрылась под водой. Из кубрика выскочил мальчишка лет тринадцати. Евпатий, со зла, ударил его маленьким щитом по голове.

На секунду показалось, что на судне больше никого нет. Русские разделились: арбалетчики стали высматривать цели на берегу, мечники занялись осмотром судна. Как только крышка люка была открыта, оттуда полезли монголы.

В живых остался мальчишка и рыжий немец, которого взяли уже на другом берегу реки. За излучиной реки, в основном лагере пленных хватало. Как потом выяснилось, из пятисот человек в живых осталось меньше сотни.

– Как дети малые! Всего десяток секретов. Ни собак, ни лошадей. Кто заснул и храпит, кто разговаривает, чтобы не спать. Всех нашли и вырезали заранее. Им нужно было монголов в охранение поставить, те службу знают. Но тех мы по запаху бы почуяли, они не моются никогда, – сотник позволял в докладе вольности, воевал с Евпатием уже семь лет.

– Немец непростой, по словам мальчишки младший сын какого-то князя Пархим. Терпит целый час, а калечить ты запретил, – доложился ординарец.

– Наши потери? – Евпатий всегда берег своих.

– Два десятка раненых. Половина не выживет. Часть ранений от своих же бомб, часть немцы порезали на том берегу. На правом берегу заслон жиденький был, немцы спали бездоспешные, сразу бросились в реку. Больше сотни переплыли на ту сторону. Как оказалось, даже с ножом они отличные воины, – комбат понимал, что виноват.

– Достаточно было переправить на правый берег два десятка конных лучников. А бомбы, зачем бросали? – проворчал Евпатий.

– Около сотни немцев спали в доспехах, им в реку нельзя, вот они и пошли на прорыв. Наши сделали всего один залп. Тех, кто в атаку на немцев в первых рядах шел, зацепило.

– Мальчишка твердит, что против нас крестовый поход. Другие пленные подтверждают. Разреши перейти к следующей стадии допроса, немецкий княжич, наверняка, много знает, – попросил ординарец.

– Хорошо. Отправляйся в пыточную. Правую руку оставьте целой, вдруг этому княжичу письмо написать отцу надо будет, – Евпатий не любил эту сторону работы, но за многие годы привык. Часто без нужных сведений могли погибнуть его люди, а это перевешивало все правила, которые преподавали ему в училище. Формально, Евпатий нарушал и законы империи, и устав. Но он давно уяснил для себя, что ему нет смысла прятаться за закон или устав. И всегда поступал так, как считал нужным. Как то в разговоре с заклятым другом и соперником, князем Белоозерским, выяснилось, что тот, как и его брат Невский давно поступают также.

Через час рыжий княжич заговорил. Монголы приняли католичество все в один день. И теперь, монголы вместе со Священной Римской империей, Венгрией, Францией, Данией, Англией и Ливонским орденом идут крестовым походом на Русскую Империю. Уничтоженный германский отряд должен был только отрезать отступление русским из крепости. Основные силы осадят крепость не сегодня-завтра.